Жатва

Тем временем рогатый, похоже, принял вызов – ответил Полудемону соответствующим жестом, остальные гракхи рассеялись, образовав для схватки большой круг – там, где сходились три вымощенных плиткой дорожки. Место как будто специально было задумано, как этакий ринг – круглая площадка с выложенным мозаикой геометрическим узором, равномерно расставленные вокруг три фонаря на стыках дорожек.

Харул вышел в круг первым, в руке его возник серповидный клинок. Рогатый гракх выхватил парные кинжалы, но в схватку полез не сразу – сначала прошелся из стороны в сторону по широкой дуге, что-то говоря противнику.

Внимание мое отвлек какой-то темный силуэт, промелькнувший в небе прямо над моей головой. Если бы не предупреждение амальгамы, я мог бы его и пропустить – он быстро скрылся за зданием. Что-то треугольное, большое, явно искусственного происхождения.

Летательный аппарат? Я с самого начала катастрофы не видел в небе ни одного. Оно и понятно – сначала буря, потом всеобщая неразбериха. Аэропорт – за чертой города, и возможно, вообще не попал в кратер. Но даже если бы там и сохранились самолеты или вертолеты – вряд ли бы сейчас хоть один из них можно было поднять в воздух. Вся электроника стала бесполезным хламом еще в первый день – я это на собственном смартфоне проверил.

Еще несколько похожих силуэтов промелькнули справа от меня, в нескольких сотнях метров. Летели они низко, над самыми верхушками зданий, и совершенно бесшумно. Похоже, какие-то планеры, либо совсем без двигателей, либо с очень простыми, чисто для маневрирования.

Выходит, это арраны. Что ж они раньше-то не летали? Возможно, это запрещено правилами турнира. Но какие-то летающие машины у них точно должны быть – хотя бы для того, чтобы забросить Жнецов в кратер в самом начале турнира. И если они появились снова – значит, последний этап турнира уже наступил.

Гракхи тоже видели летающие в отдалении черные треугольники, но отреагировали на них довольно спокойно. То и дело поглядывали в небо, но и только. Куда больше их увлекала развернувшаяся перед ними схватка их главаря с Харулом. Да я и сам невольно следил именно за ней, а не за подступами ко двору.

Харул – долговязый, тощий, нескладный, в каких-то невнятных темных лохмотьях, в бою удивительным образом преображался. Он обходился без эффектных выпадов или пируэтов. Движения его, наоборот, были выверенными, экономными, но при этом настолько отточенными и эффективными, что в этом раскрывалась своеобразная красота.

Рогатый грахк – кажется, его звали Надзул – на контрасте с ним смотрелся настоящим позёром. Он крутился вокруг противника черным вихрем, разя длинными чуть изогнутыми кинжалами с самых неожиданных углов. Колющие удары, рассекающие, сразу двумя клинками или поочередно – казалось, он стремится уместить весь свой репертуар в один раунд.

Серповидный клинок Харула то и дело со звоном отбивал острия кинжалов, но в большинстве случаев ведьмаку хватало простого шага или поворота корпуса, чтобы увернуться. Однако даже мне издалека было видно, что он играет с огнём. У меня всё-таки есть опыт в единоборствах, и читать противника я более-менее умею. И я видел, что по скорости и по мастерству Харул если и превосходит гракха, то совсем незначительно. В такой ситуации любая неточность, любой неудачно попавший под ноги камешек может привести к ошибке. А ошибка в данном случае – это не просто лишний балл противнику, а реальное ранение. А то и смерть.

Долговязый чуть дернулся, получив надрез на плече, и я сам невольно стиснул зубы. Ну, где там наши?! Харул тянет для нас время, но кто знает, сколько он продержится?

Взгляд скользил по двору, линзы подсвечивали красноватыми рамками многочисленные человеческие силуэты. Большая часть гелотов, которых гракхи выгнали из здания, всё еще оставались во дворе, их было около двух сотен. За ними формально присматривали двое гракхов, но без особого рвения – тоже чаще оглядывались в сторону импровизированной арены. Всё это играло нам на руку – под прикрытием толпы отряду Караева куда проще будет подобраться поближе…

Да вон же они!

Уже по эту сторону забора, движутся цепочкой к кустам сирени рядом с беседкой. Оттуда им удобно будет вести огонь, осталось метров тридцать. Линзы постепенно отрисовали мне каждого из повстанцев, выделили зелеными рамками. Отреагировали с заметным запозданием, да и то, по-моему, только потому, что я знал, куда надо смотреть. К тому же сам пилон создает некоторые помехи – луч света из его верхушки здорово бьёт по глазам.

Я сгруппировался, еле сдерживаясь, чтобы сильно не приподниматься над бортиком. Ну же, быстрее! Всё это напряженное ожидание выматывало еще сильнее, чем настоящий бой. Но нельзя было высовываться раньше времени. И в сером мире торчать всё это время тоже не хотелось – там слишком много искажений, а мне нужно видеть и слышать реальную обстановку, чтобы успеть адекватно среагировать.

Гракхи вдруг разразились яростными возгласами, и я всё же выглянул во двор снова.