Жатва

– Куда уж серьёзнее. Ну, и постелить что-нибудь поищи, да. Не только ей, всем нам. Мы вчетвером здесь, пожалуй, останемся.

– Можно мне с вами?

– Как хочешь.

– Всё, лады! – Макс тут же побежал к лестнице, но на полпути вернулся. – А, я ещё воды и жратвы захвачу. Там же Ринат кашеварить взялся. А он дело знает…

– Да, захвати. Только учти – принцесса твоя мяса не ест.

– Понял!

Я снова обернулся на пленницу. Она сидела в прежней позе, смотря в одну точку. Хестия, закончив чистить ногти, тоже притихла. Достала откуда-то из-под воротника шнурок с простеньким плоским медальоном. Открыв его, бережно погладила что-то, скрывающееся внутри. Приглядевшись, я понял, что это завернутая петлей прядь длинных черных волос.

– А кто такие зилоты? – спросил я.

Молчание затягивалось, а я не любил тратить время попусту. Поскольку из лагеря мы выберемся еще не скоро, этой паузой можно воспользоваться, чтобы разведать больше о противнике. И вообще о мире, в котором предстоит жить.

– О, это ж настоящая гордость Ортосов, – усмехнулась Хестия и, аккуратно закрыв медальон, спрятала его под куртку. – Про них куча слухов ходит. Хотя, наверное, большинство – чушь собачья. Никто, кроме самих Ортосов, не знает, как делать зилотов.

– Делать?

– Угу. Зилот – это уже не совсем человек. Скорее живой механизм. Как-то хитро промывают им мозги – магией или ещё чем. И вот уже это уже не просто раб, а раб, повёрнутый на какой-нибудь страсти, в которой видит весь смысл своей жизни. Он ни о чем и думать не может, кроме неё, и посвящает ей все время, пока не спит, не ест или не испражняется.

– На страсти? Какой, например?

– Да по-разному. Зилот-телохранитель, например, защищает хозяина. Никогда не предаст, не испугается, не отвлечется на девку. Надо будет – себе глотку перережет, если хозяин прикажет. А кому-нибудь могут вбить в башку другую страсть. Например, к идеальной чистоте. И вот зилот-чистильщик надраивает ночные горшки господ до блеска, и полы чуть ли не языком вылизывает. Идеальный раб. Такой стоит десятка обычных. Подгонять не надо, проверять за ним работу не надо. Он сам счастлив стараться.

Что-то вроде зомбирования? Ещё и перманентного. Да уж, арраны не устают удивлять. Такие душки…

– Ну, что замолчала-то, красотка? – снова начала подначивать пленницу Хестия. – Пожалела, небось, что сунулась в эту клоаку? Сидела бы себе в Белых башнях в красивом платьице да цветочки нюхала.

– Жалею. Но не о том, что стала Жнецом, а о том, что… всё получилось так глупо. Я столько готовилась к этой первой своей Жатве, столько мечтала о том, чтобы отомстить…

Она замолчала, видимо, спохватившись, что начала изливать душу перед заклятыми врагами.

– Кому отомстить? – спросил я.

– Неважно. Всё равно всё кончено. Вы перечеркнули все мои надежды. Я подвела отца… дважды.

– Ой, ну расплачусь сейчас! – скривила жалостливую мину Хестия.

Регина метнула в неё презрительный взгляд, кажется, способный прожечь стену. Несмотря на то, что она сейчас была измождена и напугана, во взгляде этом, в повороте головы, в прочих жестах чувствовалось нечто такое… Особенное. Порода, что ли. Все-таки все эти разговоры о благородном происхождении – не пустой звук.

– Веселись, веселись. Тебе и твоим дружкам сегодня повезло больше, – ровным голосом произнесла она. – Но это не отменяет того факта, что ты никакой не Жнец. Ты всего лишь воровка, разбойница и кровожадная убийца. Может, потому и пытаешься очернить других Жнецов. Судишь всех по себе. Но скольких людей ты сама погубила? Ты – настоящее зло во плоти. Жаль, что Аксис рождает подобных чудовищ.

Хестия, как ни странно, выслушала весь этот пассаж до конца – спокойно, с легкой усмешкой.

– Родилась я вовсе не на Аксисе. Но ты права, сладкая. Чудовищем меня сделал именно ваш мир.

– Ты не с Аксиса? – переспросил я. – Откуда же?

– Отсюда, – дернула она плечом. – Из Пасти. Мне было лет шесть-семь, когда на наш мир обрушилась Жатва. Я уже очень плохо помню ту, старую жизнь, и каков был мой прежний мир. Какие-то обрывки воспоминаний иногда являются во снах, но я не уверена, что это не просто фантазии.

Хестия снова достала медальон и, не раскрывая его, сжала в ладони. О чем-то задумалась, и пара минут пролетела в тишине. А потом она вдруг начала рассказывать – негромко, глядя в одну точку перед собой.

– Жнец дома Ортосов нашёл нас с матерью в самом начале Жатвы, когда ещё бушевали отголоски бури. Увел нас в эту жуткую пирамиду со светящейся верхушкой, и мы погрузились в странный сон. Очнулись, когда уже всё кончилось. Мы были в Хвостовом бастионе крепости Дозора. В месте, называемом Отстойник. Туда отправляют бракованных гелотов.

– Бракованных?

– Жнец поторопился, отправляя нас в пилон. Плохо осмотрел. И я, и мама оказались заражены игнисом. Ничего особо серьезного – красные пятна на коже. Но это ведь Красная порча. Она может пройти, как сыпь, через пару дней, а может изуродовать человека до неузнаваемости. Так что Жнец не стал рисковать и просто продал нас за бесценок коменданту Хвостового гарнизона. Как порченый товар…