Жатва

— Давай. Но если возникнут вопросы, тебе придется их обсуждать с Банком органов Новой Англии.

— При чем тут БОНА?

— Я туда позвонила. Они дежурят круглосуточно. Я сказала, что ты или Арчер потом свяжетесь с ними.

— Арчер им все объяснит. Он будет здесь с минуты на минуту.

— Ты и его вызвал?

— Его тоже волнует эта лихорадка. Странно, почему Аарон молчит. Ты звонила ему на пейджер?

— Трижды. Никакого ответа. Элейн сказала, что он поехал в клинику.

— Аарон где-то здесь. Я видел его машину на стоянке. Наверное, задержался в кардиологии.

Марк снова принялся листать карточку Нины Восс.

— Придется начинать без него.

Эбби повернулась к смотровому окну отсека Нины Восс. Глаза пациентки были закрыты. Она спала. Ритмичное дыхание свидетельствовало о том, что с легкими все в порядке.

— Я начинаю курс антибиотиков, — сказал Марк. — Широкий спектр.

— Какую инфекцию ты собираешься лечить?

— Пока не знаю. Это временный мостик, пока не придут результаты бактериологических анализов. У пациентки понижен иммунитет, и нам нельзя рисковать. Инфекция есть инфекция.

Марк встал со стула и подошел к окну отсека. Он стоял, вглядываясь в спящую Нину Восс. Кажется, ее вид несколько его успокоил. Эбби тоже подошла и встала рядом. Они почти касались друг друга, но все их мысли сейчас были только о послеоперационной лихорадке. Врачи беспокоились, а Нина Восс мирно спала.

— Может, реакция на лекарства, — предположила Эбби. — Ей столько всего кололи. Любой препарат мог вызвать скачок температуры.

— Допускаю такую вероятность. Но вряд ли дело в стероидах и циклоспорине.

— Я нигде не нашла источника инфекции. Представляешь? Нигде.

— Пойми: у нее ослаблен иммунитет. Стоит что-то упустить, и она мертва. — Марк взял карточку. — Начнем, так сказать, с прохладительных напитков.

В шесть утра Нине внутривенно ввели первую дозу азактама. Для дальнейших действий требовалась неотложная консультация специалиста по инфекциям. В четверть восьмого прибыл консультант, некто доктор Мур. Он согласился с решением Марка. Лихорадка у пациента с ослабленным иммунитетом — слишком опасный симптом. Необходимо принимать меры.

В восемь часов Нине ввели второй антибиотик — пиперациллин.

В то время Эбби делала утренний обход в реанимации хирургического отделения. Ее столик-тележка был доверху нагружен карточками. Ночное дежурство выдалось тяжелым. Она поспала всего час, когда около двух ее разбудил звонок медсестры. С того времени ей не удалось отдохнуть и пяти минут. Эбби взбодрилась двумя чашками кофе. В конце туннеля уже маячил свет: завершение дежурства. Это придавало ей силы, необходимые для обхода.

«Еще четыре часа, и я поеду домой. Нужно только продержаться до полудня».

Проходя мимо пятнадцатого отсека, Эбби остановилась и заглянула через окошко.

Нина не спала. Увидев Эбби, она слабо улыбнулась и махнула рукой, приглашая войти. Эбби оставила столик возле двери, надела халат и вошла.

— Доброе утро, доктор Ди Маттео, — тихо сказала Нина. — Боюсь, из-за меня вам не удалось поспать.

— Не волнуйтесь, — улыбнулась Эбби. — На прошлой неделе я хорошо выспалась. Как вы себя чувствуете?

— Чувствую, что стягиваю на себя довольно много внимания.

Нина покосилась на стойку с капельницей, откуда в ее организм поступали антибиотики.

— Это лекарство от моей лихорадки?

— Мы надеемся. Вы получаете смесь пиперациллина и азактама. Это антибиотики широкого спектра действия. Если у вас инфекция, они должны подействовать.

— А если не инфекция?

— Тогда жар не спадет. Мы попробуем что-то другое.

— Иными словами, вы сами не знаете, чем вызвана высокая температура.

— Не знаем, — помолчав, ответила Эбби. — Увы, не знаем. И, что называется, стреляем наугад.

Нина кивнула:

— Я так и думала, что вы скажете правду. Доктор Арчер вряд ли будет со мной откровенен. Да вы и сами знаете. Он был у меня утром. Призывал не волноваться. Говорил, что все хорошо, все под контролем. Не захотел признаваться, что вы… стреляете наугад.

Нина тихо рассмеялась, как будто ее лихорадка, антибиотики, все эти трубки и аппараты были частью иллюзии, созданной чьим-то капризом.

— Просто доктор Арчер не захотел вас волновать, — сказала Эбби.

— Правда меня не пугает. Совсем не пугает. Врачи ведь редко говорят правду. — Она пристально поглядела на Эбби. — Мы обе это знаем.

Эбби инстинктивно перевела взгляд на мониторы. Судя по линиям, все показатели Нины Восс были в пределах нормы. Пульс. Кровяное давление. Давление в правом предсердии. Графики и цифры привычно успокаивали. Они не задавали трудных вопросов и не ждали беспощадно правдивых ответов.

— Виктор, — прошептала Нина.

Эбби повернулась и увидела входящего в отсек Виктора Восса.

— Пошла вон! — рявкнул он. — Прочь из палаты моей жены!

— Я всего лишь проводила осмотр.

— Вон, я сказал!

Восс схватил Эбби за халат. Эбби вырвалась. В тесноте отсека ей было некуда отступать.

Теперь Восс схватил ее за руку с явным намерением сделать больно.

— Виктор, прекрати! — потребовала Нина.