Жаркий декабрь

– Так за кого же он? – невольно воскликнул Куликов. – К нам-то он относится хорошо, даже эсминцы подарил.

– Да, хорошо, потому что Советский Союз не претендует на его территории. Англичан он терпит, поскольку они сохраняют статус-кво, японцев боится, но больше всего не хочет единой и независимой Индии. Его идеал – это Индия, расчлененная на много уделов, в которой он сможет править своей страной, как ему заблагорассудится.

– А вот как выгодно нам? – тихо спросил Рокоссовский. – Не слишком ли мы много тратили… будем тратить на братскую помощь? И нужна ли нам мощная держава с огромным населением, пусть и сравнительно дружеская, у нас под боком? И так не знаем, что с Китаем делать.

– Вот для совместного обсуждения мы и собрались, – устало опустился на стул Молотов. – Вы все примерно представляете себе события будущего, так что можете предложить?

* * *

Задумчиво поковыряв валенком снег, я наконец-то заметил, что охранники уже извелись от нетерпения, и, очнувшись от тяжких дум, коротко обрисовал ситуацию:

– Наши все уже уехали. Остались лишь тыловые службы, но и они сегодня снимаются с места. Так что тут нам больше делать нечего.

Ребята растерянно переглянулись и посмотрели с каким-то еле скрытым недовольством. Понять их не трудно, могли бы нас предупредить, а то почитай полдня напрасно потратили.

– Давайте хоть письма заберем, – предложил Паша, – ППС не так уж далеко.

Одобрительно кивнув, я сел в машину, но что-то не давало мне покоя. Не проехав и десяти метров, я хлопнул Алексея по плечу.

– Тормози. Лучше пройдусь пешком, что-то голова гудит.

Идя по утоптанной тропинке вдоль дороги, я пытался понять, что же делаю не так, но мысль ускользала и не давалась в руки. Досадно, конечно, что поговорить со своими не успел. Но ничего не поделаешь, поезд уже ушел. Ну да ладно, заберем почту и как можно скорее поедем в Москву. А то я уже проголодался и чуток продрог, а дома ждет вкусный ужин и горячая ванна. Ну а потом работа, хотя и не совсем вразумительная, но зато необременительная и интересная. И конечно же мое зеленоглазое чудо. Кстати, кажется, мы скоро будем обмывать новое звание товарища Жмыховой. Все-таки ее должность, в отличие от моей, публичная, и придется ей носить шпалы для поддержания престижа службы.

Шестьсот девятая полевая почтовая станция для удобства располагалась в здании городского почтамта, и там уже начинали паковать имущество. Однако сотрудники полевой почты, зная, что весточки из дома или от друзей – это одна из самых больших ценностей на войне, нашу корреспонденцию нашли быстро. Нам вручили сразу целую пачку писем, и мы, забравшись в машину, в которой было чуть теплее, чем в почтамте, сразу же начали читать. Пока Леонов перебирал послания от родных из Саратовской области, выбирая, с чего начать, Авдеев уже открыл письмо и радостно завопил. Оказывается, нашелся его двоюродный брат Евгений, пропавший еще в июне. В марте он отправился в составе отдельного саперного батальона на границу с Пруссией для строительства укреплений, и о его судьбе с начала войны ничего не было известно. И вот теперь он нашелся живой, хотя и не совсем здоровый, переживший множество приключений.

История Евгения Авдеева была довольна обычной. Сначала он вместе с другими бойцами шел на восток, надеясь, что на старой границе фашистов остановят. Три недели группа пробиралась лесами, пока не наткнулась на отряд поляков, которые взяли их в плен и передали немцам. Затем Авдеева переводили из лагеря в лагерь и, наконец, отправили в Северную Норвегию. Оттуда Евгений вскоре смог бежать вместе с несколькими советскими и норвежскими товарищами, но, добравшись до Швеции, бывшие военнопленные столкнулись с новой напастью. Так как они не желали оставаться в Швеции или переезжать в Англию, то их поместили в тюрьму, а потом отправили на лесоповал. К счастью, поражения германской армии на восточном фронте вразумили шведское правительство и подвигли на сотрудничество с Советским Союзом. И хотя перевезти отпущенных на свободу солдат было весьма непросто, но в конце концов Авдеев оказался на родине.

Затем настала моя очередь делиться новостями. Вот как раз письмо от одного из раненых бойцов второго взвода, Ветютнева, отправленного до выздоровления домой, в Сталинград. Ни для кого не являлось секретом, что я вроде как родом из Сталинградской области, и боец спешил поделиться с земляком вестями из родного края. Развернув желтый треугольник из оберточной бумаги, видно, писали на том, что имелось под рукой, я пробежал глазами строчки, кратко пересказывая и добавляя свои комментарии:

– Дома Ветютнева сразу взяли на завод, людей там не хватает. Хотя население города уже выросло раза в два за счет эвакуированных, но мужчин мало. А паек неплохой дают. В сентябре ввели карточки, так что прибавок для семьи нелишний. Правда, приходится ездить в командировки по всей области – от Астрахани до Урюпинска. Еще пишет, что осенью начали копать оборонительные линии со стороны Дона, но потом перестали. В общем, у него все хорошо. Скоро выздоровеет и вернется в строй.