Жалость унижает ментов и бандитов

Не кладя трубку, Игумнов с аппаратом поднялся к окну, дальше, откинул штору.

Все также близко на лоджии, обмерали голуби. Внизу, рядом с аркой, у дома Ельцина, крутилась комитетская разведка. Там же свисал скособоченный, успевший прогнуться транспарант с приветствием съезду.

" Этот до закрытия не дотянет..."

-... Смена тут , в 33-ьем, хорошая! - Голос у Николы был совершенно трезвый.

" Прекрасная! Потому ты и темнишь..."

Никола, несомненно, что-то пообещал дежурному и тот допустил его к трубке.

- И вот еще: из второго пакгауза надо грузить в последнюю очередь...

Игумнов внимательно процеживал весь этот бред: в какой-то момент Никола должен был дать набой на что-то, ради чего он, собственно, и продолжал базарить.

И , наконец,дождался.

- Посмотрите на кинутого...

Дежурный, повидимому, в это время отвлекся.

Никола сделал короткую паузу.

" А это при чем тут? "

Кинутый могло обозначать и обманутый, и ограбленный. И "лох", и "фуцан", и "фраер"!

- Фактически выброшенная тара... - Никола тут же принялся все быстро забалтывать. - Я сейчас не у дел. А когда переманивали на холодильник много чего обещали!

Игумнов понял:

"Речь идет о потерпевшем ! Все как-то связано с Волоком. Иначе бы Никола об этом бы не упомянул..."

- А за мной, начальник, дело не станет! - Никола уже закруглял. Он был уверен, что правильно понят. - Только вам лучше прямо сейчас кого-то послать или самим приехать, пока ихнее начальство на подвалило!

" Кого-то кинули. Раздели... Каким-то образом это касается полученного Николой задания..."

Игумнов взглянул на часы.

- Скажи дежурному: "Сейчас будем. Все путем!" - он выждал паузу. - А с завсклалом я тебя снимаю, Анчиполовский! Ты, Ефим, не обижайся!

- За что, начальник?!

Не кладя трубку, Игумнов нажал на рычаг. Отпустил. Надо было поднимать Цуканова. Он отпустил рычаг, но гудка не последовало. Линия оказалась занятой. Там все шли короткие отрывистые гудки.

Ясно: в дежурной части 33-его, откуда Никола звонил, трубку не положили.

"Любопытно..."

Игумнов подождал пару минут, повторил попытку - и снова безрезультатно.

" Анчиполовского проверяют на вшивость. И основательно!"

Причина могла быть одна: не кладя трубки, с другого аппарата в дежурной части отделения уточняли через АТС номер, по которому звонил Никола.

" Валяйте, валяйте, парни!"

Игумнов не боялся: номер его телефона был надежно защищен.

Оставив трубку, он быстро оделся.

- И Картузову тоже все ночи звонят?! - не оборачиваясь, обидчиво спросила жена.

Ему казалось, что она спит.

Голос не был сонным. Жена лежала в неудобной позе. Лицом в подушку. Подогнув полные, в пижамных штанишках коленки

Игумнов уклонился от дискуссии.

- Да нет, наверное. Не думаю.

- Я тоже. Такое впечатление, что я ночую при штабе МВД СССР...

Игумнов спросил:

- Как там твои подопечные?

В творческой Ассоциации, где она работала, шла очередная склока. Группа талантливых молодых авторов подала заявление о приеме в Союз писателей. Им отказали.

Игумнов быстро собирался, не зажигая свет.

- Не знаю, кому они помешали, - Жена принимала близко к сердцу все, связанное с ее работой в Ассоциации. Игумнов задел больную тему. - Все способные юноши!..

- Вот-вот!

Игумнову считал, что он знает причину.

Писатели относились к своему союзу, как воры в законе к воровской кассе. К своему общаку. Это была их профессиональная кормушка.

- Также и в зоне...Чем меньше воров, тем жирнее и больше твой персональный воровской кусок...

- В молодежном журнале ужасная статья о ментах, - сказала она, не открывая глаз, - Мафия, взяточничество. Круговая порука. Ужасно читать!

- Не бери в голову! Писатели лучше бы рассказали о том, что им ближе...

Он прошел в преогромную кухню, к которой так и не смог привыкнуть. В вазе на столе лежало печенье. Он сунул одно в рот - чтобы не курить натощак.

" Пусть напишут о хвалебных рецензиях на дерьмовые вещи своего начальства. О секретарской прозе, переизданиях, которые никто не купит. Сначала славили ментов... За премии, которые им давало МВД, за тиражи. Теперь бросились ругать. Вернулись к старым кумирам..."

Юлиан Семенов - писатель, внимательно следивший за равновесием черного и белого в своих романах, тот точно держал курс по ветру: герой его последней повести делился с сердечной печалью:

- Решили что-нибудь насчет зарплаты партийным работникам? С введением хозрасчета все уже при башлях! Как вы-то?

"Не беспокойся, Юлиан! Эти себя не забудут..."

В дверях задержался:

- Милицией пусть занимаются чистые перья...

- У меня - неприятность...- вдруг как-то поспешно сказала жена. Она так и не открыла глаза. И не спала она не от того, что ее разбудил телефонный звонок. - Меня направили на компьютерное обследование...

- А повод?

- Похоже на новообразование... - Она попыталась пошутить. - Вот попалась девушка!

У него оборвалось внутри: он почувствовал, как голос изменил ей.

- Только больше ни о чем не спрашивай!.. Господи! Как мне этого не хочется!

Он шагнул к кровати:

- Я поеду с тобой! Я отпрошусь. Пошлю все к черту!

- Нет, нет! Со мной едет... - Она назвала свекровь по первому браку. - Ее там знают. И она всех знает. Нас быстро проведут.