Жадный, плохой, злой

Сегодня Ириша предпочла обрядиться в футболку и самые банальные спортивные штаны. Судя по габаритам, эти вещи достались ей от тяжелоатлета или располневшего баскетболиста. Когда она нависла над Натали, блондинка превратилась в маленькую хрупкую девочку, застигнутую суровой воспитательницей на месте преступления.

– Ты снова суешь нос туда, куда тебя не просят, – произнесла Ириша внушительно.

– Я только хотела посмотреть на живого писателя, – пискнула Натали.

– Посмотрела? – зловеще спросила Ириша.

– Посмотрела.

– И как он тебе – без штанов?

– Джинсы он без меня снял, – быстро сказала Натали. – Я как застала его в таком виде, так сразу и собралась уходить.

Это со скованными-то руками я снял джинсы? Легкая жалость, которую я испытывал к своей новой знакомой, моментально улетучилась.

– Спортсменка ты наша, – процедила Ириша, чуть не вминая фигурку собеседницы в стену. – Чемпионка по многоборью недотраханная… А помнишь, что я обещала с тобой сделать, если ты будешь путаться у меня под ногами?

– Пусти! – взвизгнула Натали, делая отчаянную попытку прорваться к выходу.

Ириша шутя удержала ее на месте одной рукой, а второй, не выпуская из нее банку, съездила по кукольному личику родственницы. На пол пролилось немного пива, и его хмельной запах разнесся по комнате.

– Помню. – Натали шмыгнула носом, но втянуть обратно смогла только сопельки, а кровавый след все равно перечеркнул нижнюю половину ее лица.

Нет, неправда, что красота – великая сила. Глядя на могучую Иришу и ее деморализованную соперницу, я понял, что сила и красота – два разных понятия, которые плохо уживаются рядом.

– Повтори! – потребовала Ириша.

– Но…

– Повтори, гадина! – Пивная банка угрожающе взмыла над поникшей головой.

– Ты обещала… обещала взять мою ракетку и…

– И?!

– …запихнуть ее мне в…

– Хватит ссориться, девочки, – сказал я примиряющим голосом.

– А ты заткнись, Бодров! – огрызнулась Ириша через плечо. – С тобой у меня будет разговор особый.

К моему облегчению, она не нагнулась за ракеткой, а удовлетворилась своей банкой. Ириша трижды хлебнула из банки пиво и столько же раз припечатала ее к лицу соперницы.

Плюх! Плюх! Плюх! Голова Натали моталась из стороны в сторону, оглашая комнату протестующим визгом. При этом руками она совершенно не защищалась, а держала их опущенными. Это наводило на мысль, что некоторый опыт общения с грозной родственницей она уже имела и переломов боялась больше, чем затрещин.

– Теперь убирайся, – скомандовала Ириша, аккуратно ставя смятую банку на стол. – И ракетку свою прихватить не забудь! Повесь ее над кроватью, любуйся по утрам и вспоминай меня. В следующий раз ты так легко не отделаешься.

Натали исчезла из комнаты с проворством белого привидения.

– Твоя очередь, Бодров, – бросила Ириша, развернувшись ко мне всем своим внушительным фасадом.

– Понравилась вчерашняя трепка? – спросил я. – Мечтаешь о продолжении?

Ириша переместилась ко мне поближе и тоже принялась неспешно разглядывать меня, словно решая про себя, чем станет набивать мое чучело. Уделив особое внимание тому месту, которое купальщики на картинах стыдливо прикрывают ладошками, она признала:

– Да, мечтаю. Только сегодня моя очередь получать удовольствие.

– Вот попал, так попал, – обреченно молвил я. – Вы же меня заездите совсем! В этом доме что, мужчины в дефиците?

Ириша хмыкнула:

– Мужчина ты только для всяких шмакодявок типа Натали. До меня ты не дорос. Так, недоразумение одно.

– Чего же ты тогда от меня хочешь?

Вместо ответа Ириша направилась к столу и принялась методично выдвигать все его ящики. Отыскав в одном из них тупоносые канцелярские ножницы, она продемонстрировала их мне издали, спародировав при этом позу нью-йоркской статуи Свободы.

Я сглотнул слюну, и вышло это у меня довольно шумно. Всего несколько дней назад я прочитал в газете заметку про безумную бабенку, которая оскопила сначала своего любовника, а потом законного муженька. Помнится, я даже подумывал, как получше обыграть этот сюжет в своей новой книге. Но я ничуть не стремился испытать нечто подобное на собственной шкуре.

– Что притих, Бодров? – задорно спросила Ириша. – Даже скучно без твоих шуточек. Ну, выдай что-нибудь веселое.

«Клинк! – тихонько подтвердили ножницы. – Давай, парень, посмеши нас немного! Пока ты еще способен издавать что-нибудь, кроме благого мата».

– А ты сними с меня наручники, тогда и поговорим, – предложил я. Должно быть, такой тон был у Колобка, когда он морочил головы своим туповатым недругам.

Ириша немного посмеялась над моей наивностью и занялась искореженной пивной банкой, которую для начала продырявила, а затем вспорола ножницами. От скрежета металла о жесть меня покоробило. Что это было? Наглядная демонстрация возможностей ножниц? Хитроумный способ их заточки? Неизвестность терзала меня еще сильнее, чем неприятные звуки.