ZEUS. Северный клан

– Не совсем покупателя, но близко к тому. Объясню позже. А пока попрошу об услуге: поднатаскай Дрейка в технике сопротивления ментальным атакам. Мне нужно, чтобы ни один эсп не смог влезть к нему в голову. На службе в разведке готовили к подобному, но он давно не практиковался. Сделаешь?

– Так точно.

Остаток дня прошел в суматохе, Рэйн не мог покинуть капмостик даже на пять минут. Приходилось корректировать маршрут в режиме реального времени. «Зевс» петлял между кишащими в Тау-Рис патрулями: рейдерами и фрегатами СГБ. Несколько раз дракон попадал под прицел их сканеров, и тогда Рэйн глушил двигатель, менял коды и отправлял патрульным. Те в свою очередь верили, что на радарах грузовой корабль, а не боевой корвет. Сигнатуры двигателя не проверяли – без того дел по горло. Что произошло в старушке Тау-Рис, где даже обитаемых миров нет, оставалось загадкой, но случай явно из разряда «лихо закручено». Иначе, откуда этот сонм законников?

Рэйн несколько раз отправлял запрос в сумеречную сеть, но ответа не находил, только угрожающе светились красные маркеры предупреждений о патрулях. На пиратской частоте тоже глухо. Вариант со взломом базы данных местного поста он не рассматривал – в таком деле без Дарины не обойтись, а она как раз осмысливала что такое дисциплина, и как надо вести себя в команде.

Только под вечер удалось включить преобразователь, и теперь стальной дракон гордо рассекал немую пустоту. Усевшись на узкую ступеньку капмостика, Рэйн с удовольствием закурил. Игра в космические пятнашки утомила, а вечер сулил очередное испытание для нервной системы. Рэйн выпустил дым и прикрыл глаза. Память рисовала милую сердцу картину: пронзительно-синее небо пересекали тяжелые свинцовые тучи; словно танкеры в океане, они плыли на запад. Туда, где медное солнце садилось за снежные шапки гор. Такими были вечера на его родной планете Лост-Прайм, и Рэйн не помнил, когда в последний раз видел закат – слишком долго пробыл в космосе, где биоритмы подчинялись бортовому времени, копирующему сутки Терра-Нова. Часы сливались в дни, те складывали месяца и превращались в годы.

Год – прозвучал в ушах хриплый голос Бобби, и Рэйн ощутил, как мурашки прошлись по загривку. Лишь бы успеть. Не будь этого условия, он не стал бы рисковать: не стал бы сейчас лететь на станцию Корсар и подставлять висок под пулю. Но выбора у него нет. Некогда разыгрывать длительную партию, нужно идти ва-банк.

Дверь в каюту Бьянки третья от входа в отсек. Приличия ради Рэйн постучал, после чего приложил ключ-карту к замку. Тот глухо клацнул, впустив гостя. Не успел Рэйн сделать шаг, как краем глаза заметил движение. Он резко отклонился – дротик для дартса просвистел у самого уха и щелкнул о стену.

– Черт! Из-за тебя промахнулась! – недовольно выдала Бьянка, и села в кресло, закинув ногу на ногу.

Ноги у нее длинные, стройные, идеальные. Короткие спортивные шорты вовсе не думали их прятать, как и обтягивающая майка не собиралась скрывать грудь. Рэйн выдохнул. Никакой горизонтали, вертикали, и прочей, мать ее, камасутры. Нужно зайти, сказать что хотел, и возвращаться на капмостик.

– Пришел отчитывать? – спросила Бьянка, накручивая прядь волос на палец. – Не я начала эту глупую склоку. И не я полезла с кулаками. Ты же знаешь, мне ничего не стоило щелчком пальцев свернуть ее цыплячью шею, но я этого не сделала. Даже синяков не наставила.

– Знаю, и благодарен за терпение.

Стараясь не смотреть на Бьянку, Рэйн прошел к столу и ленивым взглядом окинул каюту. Обставлена со вкусом: на стандартных корабельных креслах синие чехлы, на полках какие-то безделушки, статуэтки и голографический аквариум, на стене над кроватью меч – катана, доставшаяся от отца. Но вещи такие же холодные, как их хозяйка. Иногда Рэйн думал, что у Бьянки нет души, что она родилась хищником, напрочь лишенным сострадания.

Внимание привлекла шкатулка с флаконами из черного стекла.

– Что это? – спросил Рэйн и взял шкатулку, чтобы рассмотреть получше.

Бьянка вихрем подскочила и буквально выдрала шкатулку из рук. Завернула в отрез бордового бархата и спрятала в шкаф, не проронив ни слова. Странно. Рэйн ожидал как минимум: «не твоего ума дело». И шкатулка странная. Тринадцать пузатых стекляшек без надписей и значков.

– Подарок отца. Берегу, как милую сердцу вещичку, – улыбнулась Бьянка, щелкнув замком шкафчика.

Рэйн иронично вскинул бровь. Бьянка, сердце, и милые вещички – ассоциативный ряд хромал на обе ноги.

– Будешь трогать чужие вещи, или по делу пришел?

– По делу. Хотел узнать, что у вас произошло с Дарой. Мог бы запись посмотреть, но клятые ящики закрыли камерам обзор. Только и видно, что крышки с надписью: «Осторожно. Ираний».

Девушка опустила взгляд, длинные ресницы хлопнули раз-другой – женское кокетство, черт бы его побрал. Нет бы сразу к сути.

‒ Немного повздорили, и всего. Дарина узнала о нас…

‒ Это ее не касается.