— Чего встал?!! СРАНЬ БЕЗМОЗГЛАЯ! Исцеляй себя, кислотник тебе в… — истошно заорал в мою сторону старик.
Голова сразу будто прояснилась, и я направил все силы на исцеление. Всё тело охватило приятное тепло и золотистое свечение. Кожа на глазах восстанавливалась. Только вот доводящая до безумия боль никуда не исчезла. Туман всё продолжал разрушать моё тело. Я будто попал в нескончаемый цикл жизни и смерти.
Когда убедился, что исцеление полностью поспевает за действием этой мерзкой маны, я наконец смог выдохнуть хоть немного. Обратив взгляд на старика, понял, что ему тоже не лучше, но продержаться мы сможем.
И как же наивна была эта мысль. Приятное тепло вдруг начало повышать градус, со лба стали скатываться капельки пота, после наступил такой силы жар, что его было бы оскорбительно сравнивать с костром или даже с металлургической печью. Пот не успевал выделяться, как превращался тут же в пар. Глаза бы уже давно лопнули, или что там с ними происходит при воздействии большой температуры, если бы не всемогущая святая сила, которая и исцелит, и сил придаст, и запас жидкости в теле пополнит.
Пекло, искажающийся от него воздух, постоянно восстанавливающиеся глаза — всё это наложилось друг на друга, и я не успел заметить, как из-за повидавшей многое стенки вышли двое до невероятного похожих друг на друга людей — близнецы с пепельными волосами и мертвыми глазами.
Лицо девушки исказилось от ярости, а из тела выходила холодная Смерть. Парень же прямо наоборот, был спокоен и холоден как зимняя стужа, но вот мана его бурлила, словно лава в жерле вулкана. Я вдруг понял, что в такой ситуации сложновато будет завести диалог, обменяться сведениями, а потом, став боевыми товарищами, пожать друг другу руки.
Вариантов развития событий вырисовывалось много, но я всё же решил положиться на старика. Во-первых, соображаю я из-за боли уж слишком плохо, а во-вторых, на стороне Бермунда сотни лет опыта.
И опыт этот, видимо, не подвел. Старик некоторое время, не моргая, оценивающим взглядом всматривался в смертоносную парочку, а потом вдруг легонько усмехнулся.
— Сколько уж лет-то живу, а всё не перестаю удивляться крайностям судьбы, хех. Ну, давно не виделись, парниша! — сказал Бемрунд и развел руки в стороны в примиряющем жесте.
— Память в последнее время подводит. Не напомнишь, кто ты? — странно, но даже сквозь треск сохнущей земли и бульканье расплавляющихся камней тихий голос парня звучал ужасающе отчетливо, он будто проникал в самую душу.
— Я-то? Хах, простой путник! Свезло, и мы опять свиделись.
— …ты тот старик, что заходил в сгоревшую деревню.
— Даа, а ты парниша, который выжил. Выжил, натворил таких делов, что за тобой вся церквушья свора гоняется в придачу с их божком, еще и жуткую близняшку нашел себе… Кха-ха-хаа-ха-хаа!! Хош, верь, хош нет, а я с самого начала знал, что из тебя путное что выйдет! — с каркающим звуком залился смехом Бермунд, а парень лишь непонимающе склонил голову в бок.
— Эм, так раз мы тут вроде как знакомы, то может пора бы и успокоиться немного. Уж больно жарко и больно… — влез я в разговор.
Парень и старик обменялись какими-то странными взглядами, смысл которых по какой-то причине был понятен лишь им двоим, кивнули, и… всё разом исчезло, когда парень положил руку на голову девушке. Вся боль испарилась, будто той и не было, туман словно ветром сдуло, а жар сменился на легкую прохладу.
Вздох облегчения покинул мои обожженные легкие, и я стал наблюдать со стороны дальше. В пугающей чуть ранее девушке с пепельными волосами теперь я почувствовал родственную душу — только мы двое не сильно понимали, как сложилась нынешняя ситуация, и что вообще происходит.
— Я здесь за ответами, старик. И вопросов, как понимаешь, у меня много. — подойдя чуть ближе, хмуро сказал парень.
— Ох, как удачно! У нас еще и цели общие, видимо, боженька сегодня на моей стороне, хех. Я тоже многое хочу узнать, знаешь ли. Так что, обмен?
— Да, и я начинаю. Скажи уже своё чертово имя.
Глава 9 Предупреждение
«Тысячи лет назад. Средиземье»
Амир не был гением, не был он и действительно умным человеком, если сравнивать с господами голубых кровей, а тем более с альгодами. У него не было знаний, не было четкого понимания, куда он собирался влезть, а посему и план действий его ограничивался всего двумя вещами: изучение магии, затем геноцид.
И единственное, в чем Амира можно было назвать особенным — его целеустремленность и желание идти до самого конца, что бы ему не пришлось сделать на пути.
Попав в неизвестную местность, он не мог прокормить себя ни охотой, ни сбором хоть чего-то съестного. На последнем он и попался. Очаровался огромным сочным плодом крайне необычной наружности и был отравлен им же. Вот так, выбившийся из сил Амир лишь шёл, куда глядели его затуманенные галлюцинациями глаза, пока не потерял сознание у ствола одиноко стоящего громадного древа.