Читаем ЗЕРО (СИ) полностью

— Горазд-то горазд, но о себе не шибко болтал, — сообщил он хмуро. — Только и помянул, что сирота, мол. А я непривыкший человеку в душу лезть с расспросами. Захочет — сам расскажет.

— Вот и рассказал… — с досадой проворчал Бруно. — Дамы? Вы-то уж могли бы и выспросить мальчишку, откуда он родом и что с ним приключилось. Вы же любопытнее сорок!

«Когда не надо», — мысленно добавил он.

— Только не я! — оскорбленно вспыхнула Мари.

— Ей он только песнюшки нежные в ушки дудел, до расспросов ли тут было, — не удержавшись, ввернул Джейкоб и непритворно взвыл, когда острый каблучок наездницы с силой впечатался в его лодыжку.

— О своей бабушке он рассказывал, — словно нехотя вымолвила Тильда. — Говорил, что добра была к нему единственной из всех его домашних. Только и всего.

Бруно уныло ругнулся себе в усы и внимательно посмотрел на Вичашу. Мальчишка стоял, опустив голову, и словно бы о чём-то напряжённо раздумывал.

— А ты что скажешь, чертёнок? Вы же дружны.

Дакота сперва лишь плотнее сжал губы, а потом без лишних слов указал на Чакси, который, как всегда, тенью следовал за ним и сейчас сидел на траве у его ног, обутых в мокасины:

— Чакси его найдёт.

Пёс поднял к нему лобастую голову и слегка вильнул хвостом, будто подтверждая сказанное. Его золотистые глаза блеснули, уши встали торчком, словно он сообразил, про что толкует его хозяин.

Бруно понятия не имел, хочет ли сам Зеро, чтобы его искали. Может быть, тот просто сбежал, очутившись в безвыходном положении? Но Бруно не мог просто так бросить парня наедине с его судьбой, даже не попытавшись выяснить, что же с ним такое стряслось.

«Вы столь глупы или наивны?» — как презрительно осведомился этот «Schwanz», Сайрус Хардинг. Что ж, пусть так, подумал Бруно устало. Но Зеро был его человеком. Его другом. И он собирался бороться за него сколько хватит сил.

— Лошади все на месте, — бесстрастно констатировал он, обращаясь к Вичаше. — Верхом он не уехал. Пешим ушёл. Пускай Чакси и вправду попробует взять след.

— Может, он Папашу угнал? — елейным голоском предположил клоун. На сей раз сам хозяин отвесил насмешнику подзатыльник — нечего зубы скалить, когда у всех на душе тошно. Джейкоб оскорблено надулся и запыхтел. Но именно он нашёл под фургоном Мозеса валявшуюся там тряпку, пропитанную мерзким едким запахом.

— Хлороформ, — вылезая из-под фургона, отрывисто произнёс клоун и сразу посерьёзнел. — Доктора им пациентов во время операций усыпляют, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Вичаши. — Ну, когда ногу отрезают или ещё что.

— Боже мой! — Мари всплеснула руками, и её хорошенькое личико побледнело как полотно.

— Ого, — промолвил Бруно, сильнее нахмурившись. Ему тоже стало не по себе от слов Джейкоба.

Всё-таки Зеро не сам ушёл из лагеря. Но его не просто похитили. Тот, кто это сделал, подлейшим образом отравил его во сне. Негодяй так боялся, что не справится с парнишкой? Что тот подымет шум и разбудит своих друзей? Но вместе с тем такая подлость выглядела проявлением некоей странной и отвратительной заботы — не оглушить Зеро ударом по голове, не придушить, а лишить сознания безболезненно!

И это проделал либо сам лощёный «Schwanz» Сайрус Хардинг, либо нанятые им головорезы по его приказу, что было более вероятным. Бруно не мог представить себе, чтобы этакий надменный гад прятался под фургоном Мозеса с флаконом хлороформа в кармане, рискуя тем, что пудели Тильды вцепятся ему в задницу.

«Ну, по крайней мере, Чакси легко учует и распознает вонь этой отравы», — подумал Бруно, наблюдая за псом, который уверенно вёл циркачей далеко в обход лагеря по едва заметным следам в примятой траве, пока не закружился на месте, выжидательно посматривая то на Вичашу, то на Бруно.

Словно ждал от них какого-то решения.

Циркачи безмолвно переглянулись. Нежаркое осеннее солнце поднималось из-за гор на востоке, налетел порыв холодного колкого ветра, и невольная дрожь пробрала всех, даже Джейкоба, скроившего безразличную мину.

— Здесь они сели на лошадей, — негромко произнёс Вичаша, указывая на пожухлую траву. Следы — человеческие и звериные — он читал не хуже Чакси, ему можно было верить.

Бруно глянул в сторону Биг-Тимбера. Сейчас любопытствующие горожане снова потянутся к лагерю циркачей — сперва, конечно, вездесущие и крикливые, как галчата, мальчишки, потом все остальные, вплоть до почтенных отцов семейств… а вечером труппе надлежало дать ещё одно представление.

Он яростно чертыхнулся и повернулся к Мозесу:

— Эй, старина, ты остаёшься за меня. Мы уезжаем на поиски, — и непререкаемо прибавил под общий ропот: — Если мы не вернёмся, вам придётся справляться самим. Представление должно состояться, пусть и без вчерашнего шоу. Но я не намерен возвращаться без Зеро.

— Правильно! — энергично кивнула седой головой Тильда.

— Но мы тоже хотим его искать! — возмущённо и жалобно вскричала Мари, сжав кулачки, а остальные циркачи загомонили в подтверждение.

— Тихо! — гаркнул Бруно, катнув желваками на скулах, и, добившись тишины, безапелляционно продолжал: — На поиски отправлюсь я, Вичаша, Чакси и…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза