Зеро

И наконец он нашел! В потайном отделении самого нижнего ящика лежала маленькая записная книжка в черном переплете. Филипп не мог поверить своей удаче. Подтвердились все его подозрения. С трудом сдерживая возбуждение, он еще раз просмотрел страницы книжки. Да, здесь было все: даты встреч с министрами Дзибана, чьи имена Филипп теперь знал, сумма выплат, записи о том, в какой банк и на какой счет эти суммы помещены. Все, что требовалось, чтобы уличить Силверса в пособничестве Дзибану.

Наутро Филипп направился в центр города. Предъявив в банке свое удостоверение сотрудника ЦРГ и добившись приема у вице-президента, он потребовал всю имеющуюся информацию о банковском счете номер 647338А. Обладателем счета оказался не Гарольд Морген Силверс. Собственно, Филипп и не ожидал этого. Он достал фотокопию приказа, подписанного Силверсом, и сличил его подпись с росчерком владельца банковского счета. Рука была одна и та же.

* * *

Планы дома Дзэн Годо прибыли как раз вовремя. Дэвид Тернер доставил их Филиппу на квартиру. Наступил тот момент, которого Филипп ждал с ужасом: Джоунас нашел такой способ ликвидации, при котором смерть жертвы будет казаться несчастным случаем, и ЦРГ не подвергнется ненужному риску. Задача была не из легких, поскольку Дзэна Годо знало слишком много людей.

Джоунас, никогда не забывавший о мерах предосторожности, не хотел, чтобы во время их разговора Лилиан была дома, поэтому Филипп предложил Тернеру сводить ее в кино. Она давно хотела посмотреть фильм «По ту сторону Тихого океана». Филипп знал, что у Лилиан не было друзей ни среди жен военных, ни среди местных жителей. Лилиан с Тернером послушно ушли, а Филипп и Джоунас занялись обсуждением задачи.

Склонившись над планами, они еще раз повторили все то, что было известно о Дзэне Годо. Только погрузившись в перечень цифр и фактов, Филипп сумел приглушить страх, холодком разлившийся в груди. Но, когда Джоунас перешел к деталям, он впервые ощутил всю реальность происходящего.

Только теперь он по-настоящему представил себе, что его ждет. Ему было жутко.

— Джоунас, — сказал он, посмотрев на часы, — давай сегодня разберемся с Годо.

— Сегодня?

— Конечно, — ответил Филипп ровным голосом. — Почему бы и нет? Все материалы у нас. — Он уже отдал генералу Хэдли записную книжку, найденную в столе у Силверса. Завтра вещественное доказательство будет у Мак-Артура. Вот тогда-то поднимется настоящая вонь. К этому времени здесь все должно быть кончено.

Филипп заставил себя ухмыльнуться.

— Что нам мешает?

— Должен быть свидетель, — сказал Дзэн Годо. — Чем плох ваш напарник?

— Мы можем сделать это вместе, — ответил Филипп.

— Ты шутишь, — произнес Джоунас.

— Не пора ли пауку высунуться из своей паутины? — Филипп наполнил стакан. Джоунасу сегодня наверняка не помешает подкрепиться.

Джоунас покачал головой.

— Не знаю.

— Но этот план — твое главное достижение, — сказал Филипп. — Я считаю, что ты должен принять участие. Джоунас отпил виски.

— Кроме того, — продолжал Филипп, — помнишь, ты рассказывал мне об испытании?

— В Пикетте? — Это была военная академия в Кентукки, Джоунас учился там, прежде чем поступить в Уэст-Пойнт.

— Да-да, — сказал Филипп. — В Пикетте. Вы пользовались палашами. Парадными палашами. Вы это проделывали с новичками, правильно? Ужасно больно. Лезвия острее крысиных зубов. Это ведь твои слова? «Острее крысиных зубов».

— Да. — Джоунасу казалось, что все это было вчера.

— Если закричишь, если хотя бы пикнешь — все кончено. Ты не прошел испытание. Так ведь?

— Да. — Джоунас допил свой стакан, Филипп снова его наполнил.

— Точно, Джоунас. Это ты любил больше всего. Ночью. В полнолуние. Капюшоны, черные одеяния. Обращения к духу генерала Пикетта. Весь этот юношеский вздор. — Джоунас прикончил свое виски. — А теперь ты сможешь пережить все заново. Что скажешь?

* * *

Ночь. Капли дождя монотонно стучат по деревянному карнизу. Филипп и Джоунас стоят под намокшими колоннами из кедрового дерева.

— Здесь его спальня, — прошептал Джоунас. Спрятавшись от дождя в густой листве криптомерии, жалобно кричит козодои.

— Надень маску, — сказал Филипп, закрывая лицо черной тканью.

Они оба одеты во все черное. Теперь слышится лишь шум дождя. Даже козодой умолк.

— А ты уверен, что в доме больше никого нет? — спросил Джоунас. Он чувствовал себя как вытащенная из воды рыбина и поэтому нервничал. — В донесениях говорится, что раз в неделю Годо отпускает своих навестить родных. Но это будет только через два дня.

— Сегодня восьмое февраля, праздник, — сказал Филипп. — Хари-куйо.Месса по иголкам. В этот день буддисты молятся за все иголки, сломанные за прошедший год. Ты улыбаешься, но ведь без иголки ничего не сошьешь и не заштопаешь. А кроме того, представь, сколько бед может натворить торчащая из татами сломанная иголка. Не беспокойся. Кроме Годо здесь никого нет.

— Кстати, об иголках, — сказал Джоунас. — Ты все взял?

— Вот здесь, — ответил Филипп, похлопав себя по карману. — Все пройдет как по маслу.

Они поднялись на деревянное крыльцо. Замерли, прислушиваясь. Кап, кап, кап. Только шум дождя.