Зеро

— Сийна хочет возродить довоенную милитаристическую Японию. Он хочет устроить такую Манчжурию, какой Япония еще не переживала. Но этого ему мало. Он жаждет получить всю материковую территорию Китая, расширить японские владения. Таково предназначение Японии, говорит он. Такова наша карма. Он считает, что Япония может стать великой державой, только если будет такой же большой, как Америка или Россия.

Господи, подумал Филипп, во что я ввязался? Я был прав: нам действительно гнали ложную информацию. И посредником между Дзибаном и Силверсом был Дэвид Тернер. Непонятно только, на чьей стороне Силверс. Филиппа поразила ужасная догадка, но ему нужны были подтверждения.

Филипп рассказал Дзэну Годо, что найденное у Накасимы письмо заронило в его душу глубочайшие сомнения. Поведал о своей встрече с генералом Хэдли и о том, как генерал выяснил, что данные, на основании которых Силверс принял решение ликвидировать Ямамото, Накасиму и Годо, поступили к нему через его адъютанта Давида Тернера.

Лицо Дзэна Годо оставалось бесстрастным. Наконец он сказал:

— После вашей первой встречи Митико назвала вас «особенным американцем». Это меня очень заинтересовало, ибо означало, что вам понятны основные заповеди японского Пути. Должен вам сказать, что Митико замужем за Нобуо Ямамото. Это старший сын Арисавы Ямамото. Узнав, что вы повинны в смерти ее свекра, она едва не лишилась рассудка.

Филипп содрогнулся, представив себе, как Митико заносит меч над его головой.

— Думаю, ей очень хотелось бы увидеть вас мертвым, мистер Досс, — продолжал Дзэн Годо. — Но все это было до вашей встречи. А потом вы стали «особенным американцем», и все изменилось. Поэтому-то я попросил ее привезти вас сюда. — Он потеребил свою бородку. — Именно благодаря вам я вспомнил, что посоветовал моему отцу дух. Отца это тогда спасло. Надеюсь, спасет теперь и меня. — Он протянул руки ладонями вверх. — Пожалуй, пора объяснить вам, почему вы оказались здесь. — Он рассмеялся. — Я хочу, чтобы вы меня убили.

* * *

Теперь необходимо было разобраться, что творится в штаб-квартире ЦРГ. К этому подталкивали сведения, полученные от Дзэна Годо. Как только Филипп понял, что Дзибан подсовывает Силверсу ложную информацию, картина начала проясняться. И если предположить, что Силверс знал, какую информацию ему поставляют, многие необъяснимые обстоятельства становились понятными. Например, почему Силверс так тщательно охранял источник этой информации. Или почему он использовал такого сугубо канцелярского работника, как Дэвид Тернер, в качестве полевого агента для самых деликатных поручений. Казалось бы, зачем доверять столь опасную работу такой обезьяне, как Дэвид Тернер? Теперь этому нашлось объяснение. Как адъютант Силверса, Дэвид Тернер был напрямую связан со штабом. И если Силверс действительно водил дружбу с Дзибаном, он мог не только контролировать поступление ложной информации, придавая ей достоверность, но и имел под рукой отличного козла отпущения, Дэвида Тернера, на тот случай, если кто-нибудь усомнится в подлинности сведений.

Чем больше Филипп думал об этом, тем глубже убеждался, что Силверс на самом деле не тот, за кого себя выдает. Почему он это делал — другой вопрос. Если честно, Филиппа это не очень волновало. Для него предатель оставался предателем. Не имело значения, почему он предал — из-за денег, по идейным соображениям или под угрозой шантажа. Итог все равно был один и тот же.

Филипп составил план действий. С присущей ему методичностью он начал с того, что проник в штаб-квартиру ЦРГ. Он не надеялся, Силверсу достанет глупости держать в кабинете изобличающие его документы, но не проверив это, он, Филипп, совершил бы еще большую глупость.

Как он и предполагал, в кабинете не оказалось ничего интересного. Оставалось осмотреть квартиру Силверса. Глава ЦРГ жил в небольшом уютном домике недалеко от императорского дворца. Проникнуть внутрь не составило никакого труда. По крайней мере для такого специалиста, как Филипп.

Квартира была отделана темным деревом. Полы покрывали восточные ковры, поглощавшие шум при ходьбе. Филипп выбрал вечер, когда Силверс был на торжественном приеме в доме Мак-Артура. Такие мероприятия обычно затягивались допоздна. Генерал отличался склонностью к напыщенным речам и не упускал случая попотчевать ими своих подчиненных.

Филипп бывал у Силверса дважды. Он всегда моментально запоминал расположение комнат, так что ему незачем было зажигать свет.

Начал он с кабинета Силверса. Там была старинная конторка с шарнирной крышкой, вращающееся кресло на колесиках, кожаный диван. Перед книжными полками орехового дерева стояло несколько кожаных кресел. Короче, самая что ни на есть европейская комната.

Филипп просматривал один ящик за другим. Освещая фонариком бумаги, он молился, чтобы ему попалось что-нибудь стоящее. Филипп был уверен, что, имея нужные бумаги, его тесть выступит против Силверса.