Zero

— Не смеши меня! Свободу мы исчерпали до дна, — говорит Карл с ехидной ухмылкой. — Freemee просто-напросто обнажает динамику общественных процессов. Как нам договориться об общих ценностях? Вот тебе, пожалуйста, новый инструмент для общественного диалога. Более справедливый, потому что он доступен практически каждому.

— Базовые правила работы которого написал ты. И которые неизвестны никому, кроме тебя.

— Да, я написал эти алгоритмы или, по крайней мере, разработал основу. Но я тоже продукт того мира, в котором живу. И его принципы оказались учтены.

— Зажиточного, белого, западного мира…

— Ты к нему тоже принадлежишь, так что радуйся! Самое успешное, богатое, здоровое и счастливое общество из когда-либо существовавших!

— Дитя современного неолиберализма, который превращает все в товар, в том числе людей, в настраиваемую деталь огромной машины.

— Ты мутировал в левого? — смеется Карл, иронично округлив глаза. — О боже, Уилл, мы же не какие-то «похитители тел»[36]! Наша задача не в том, чтобы заселить мир бездушными человеческими существами, — наоборот! Freemee каждому даст возможность полностью раскрыть свой, совершенно особенный потенциал.

— Говорит человек, который, как всем хорошо известно, испытывает сложности в простом понимании сказанного другими людьми! Прости, что перешел на личности. Но факт того, что некто с проблемами психики и общения пишет фундаментальные правила человеческого сосуществования, просто абсурден, тебе не кажется?

— Я слушаю тебя и задаюсь вопросом о том, хочешь ли ты в принципе продолжать здесь работать. Подумай, только быстро, ведь у нас полно дел. Ты останешься в невероятном выигрыше! Но если ты этого не желаешь, то, думаю, мне не нужно напоминать тебе о подписанном тобой обязательстве о строжайшем неразглашении информации.

— Так легко ты от меня не отделаешься, — улыбается Уилл.

— Я так и знал! — хлопает Карл его по плечу.

Уилл не припоминает, чтобы Карл когда-либо позволял себе такой приветливый жест.

* * *

— Больше тысячи, — повторяет Эрбен Пенникотт, пока распечатывает документ.

Как и подобает в их деле, Джон снабдил данные и легенду кодовыми названиями, чтобы непосвященные не смогли понять цифр и диаграмм, если бумага попадет в чужие руки.

Вместе с Джонатаном Стемом он сидит в одной из двух комнат Белого дома, которую по его распоряжению несколько раз в день проверяют разные независимые охранные агентства на наличие прослушивающей техники. Здесь они могут говорить с глазу на глаз.

— Скорее всего, информацию она получила от знакомого парня, — объясняет Джон. — Того, который погиб несколько дней назад.

— Какое совпадение.

— Наверное, нет. Этим вопросом мы уже занимаемся.

— У наших ребят есть куда более обширные возможности и источники данных, чем у восемнадцатилетнего любителя. На сбор и анализ данных ушло два часа. Главное — догадаться, что искать.

— Что ты вычитал в распечатках?

— Наши статистики считают, что колебания показателей смертности от неестественных причин лежат в некоторых группах за пределами нормального распределения. Самым сложным было определить эти группы. Они выделяются скорее не по классическим социологическим параметрам, таким как возраст, пол, сексуальная ориентация, семейное положение, место жительства и уровень доходов, а по комбинациям ценностей. Сразу же, конечно, возникает трудность в принципе обнаружить пересечения ценностных установок, поскольку мы не знаем, какие комбинации алгоритмы Freemee закрепляют за человеком. Пока что нашим программам анализа удалось обнаружить пять, не исключено, что их больше. Наши ребята продолжают выяснять.

— Значит, эта статистика показывает, что по некой причине в некоторых группах пользователей Freemee люди погибали чаще из-за неестественных причин?

— Да. Причины мы еще не вскрыли.

Эрбен сомневается, что Джон понимает весь масштаб последствий этого открытия.

— Возможно, их целый ряд, — размышляет он вслух. — Но об этом мне расскажет лично Карл Монтик. Я исхожу из того, что нашим людям можно доверять.

— Разумеется.

— С этой минуты данное дело расследуется на высшем уровне национальных интересов и ведется совершенно секретно. Ни при каких обстоятельствах никакие его подробности не должны выходить за пределы круга членов следственной группы или просачиваться в СМИ. И, конечно, не должны быть известны той журналистке, ее индусу или еще кому-либо постороннему.

— Понятно. Кстати, у нас, возможно, появилась первая улика, указывающая на Зеро. Как это ни забавно, она же указывает и на Freemee.

Джон вкратце докладывает Эрбену о ходе дела. После того как Джон уходит, Эрбен снимает трубку со старомодного телефона и звонит своей секретарше в соседней комнате.

— Забронируйте мне билет в Нью-Йорк, пожалуйста.

Следующим он берет в руки один из защищенных от прослушки мобильных телефонов, с которыми не расстается. Он так давно не болтал с Генри Эмеральдом.

* * *

Еще в самолете, ожидая выхода в терминал, Син звонит Ви. Когда она слышит голос дочери, напряжение последних часов спадает.