Зерно богоподобной силы

Эд уже почти угадал, в чем дело, и все же не удержался и спросил:

— Что именно?

— В них нет прорези, куда опускать монету. А ведь она обязательно должна быть. Вчера, по крайней мере, была. В них всегда были прорези для монет. Это же просто чертовщина какая-то. Можно подумать, будто их кто-то заколдовал, или что-то в этом роде.

— Да уж, — уныло проговорил Эд, вылезая из «фольксфлаера», и направился к заведению Диксона.

Из автобара доносился грохот музыкального автомата. Эд решительно расправил плечи и вошел. Почему-то с тех пор, как радио и телевидение бездействовали, все, как будто сговорившись, включали музыкальные автоматы не иначе, как на полную катушку.

Таббер сидел в углу, перед ним стоял наполовину пустой стакан с пивом. Несмотря на то, что бар был переполнен, за его столом больше никого не было. Заметив подходящего Эда, старик приветливо заулыбался.

— Это вы, возлюбленный мой! Не выпьете ли со мной стаканчик пива?

Эд взял себя в руки и опустился на стул.

— С удовольствием выпью, — храбро сказал он. — Но больше всего меня удивляет, что вы сами пьете. Я-то думал, все реформаторы — завзятые трезвенники. Почему же странники на пути к Элизиуму не стали противниками зеленого змия?

Таббер засмеялся. Слава Богу, кажется, сегодня старикан настроен благодушно. Вот он заговорил, стараясь перекричать рев музыкального автомата: — Я вижу, вы начинаете усваивать кое-какую религиозную терминологию. Только почему мы должны быть противниками такого блага, как спиртное? Ведь оно — один из первых даров Вечной Матери. На протяжении всей известной нам истории и даже в доисторические времена человек знал спиртные напитки и отдавал им должное. — Он поднял стакан с пивом. — До нас дошли рукописные свидетельства о том, что еще за пять тысячелетий до Рождества Христова в Месопотамии умели варить пиво. Кстати, вам не приходило в голову: когда в Библии, в ее наиболее ранних книгах упоминается вино, то речь идет о ячменном вине, которое, разумеется, не что иное, как пиво. Пиво — гораздо более древний напиток, чем вино.

— Нет, этого я не знал, — отозвался Эд, заказывая себе «манхэттен»[43]; он предчувствовал, что сегодня ему понадобится нечто покрепче пива. — Но большинство религий настаивает на том, что употребление спиртного может привести к самым пагубным последствиям. А мусульмане — так те и вовсе его не признают.

Таббер добродушно пожал плечами и тут же бросил неодобрительный взгляд на музыкальный автомат, выдававший рок-н-свинговую версию «Тихой ночи». Ему приходилось почти кричать, чтобы голос его был слышен на фоне этой так называемой музыки.

— Любая вещь может стать пагубной, если ею злоупотреблять. Можно и водой упиться до смерти. Во имя Вечной Матери, что это они играют? Эта пьеса кажется мне смутно знакомой?

— «Тихую ночь», — сказал Эд.

Таббер недоверчиво уставился на него.

— Так это «Штилле нахт?»[44] Вы, должно быть, шутите, возлюбленный мой?

Эд решил, что они уже достаточно обменялись любезностями.

— Послушайте, мистер Таббер… — начал он.

Таббер покосился на него.

— …То есть, я хотел сказать, Иезекииль. Мне поручено встретиться с вами и попытаться достичь взаимопонимания по поводу событий, которые произошли за последние лару недель. Полагаю, можно не объяснять вам, что это время в мире все идет вверх дном. По всей планете бушуют волнения, они затронули половину крупных городов. Люди с ума сходят оттого, что им нечем себя занять. У них не осталось ни радио, ни телевидения, ни кино. Ни даже комиксов или развлекательной литературы для чтения.

— Вы, конечно, ошибаетесь-ведь произведения мировых классиков мое праведное деяние никак не затронуло.

— «Мировых классиков!» Кто, черт возьми, сегодня читает мировых классиков? Людям нужно чтиво, — то, что можно поглощать, не думая. Они не могут сосредоточиться после тяжелого дня.

— Тяжелого? — кротко переспросил Таббер.

— Вы же понимаете, что я имею в виду.

— В том-то и загвоздка, возлюбленный мой, — ласково проговорил бородатый пророк. — Вечная Мать создала человека для того, чтобы он проживал тяжелые дни — если использовать ваше выражение. Иначе говоря, наполненные дни, плодотворные дни. Конечно, день не обязательно должен быть тяжелым из-за большой физической нагрузки. Умственный труд так же важен, как и физический.

— Так же важен? — переспросил Эд. — Куда важнее! Это всякому известно.

— Нет, — кротко возразил Таббер. — Руки столь же важны, что и мозги.

— Неужели? И чего бы человек достиг без мозгов?

— А без рук?

— Руки есть даже у обезьян, только что-то они ничего особенного не достигли.

— А у таких животных, как дельфины и киты, есть мозги, только они тоже ничего особенного не достигли. Следовательно, важно иметь и то, и другое, возлюбленный мой. Одинаково важно.

— Мы уклонились от темы, — заметил Эд. — А суть в том, что мир стоит на грани катастрофы. И все ваши… ну, словом, то, что вы делаете.