Зеркало грез

Михаил смотрел на Соню глазами преданного пса, готового ради хозяйки даже умереть… или хотя бы принять на себя все ее муки. Да-а, при таком-то отношении и поболеть не грех. И даже не ощущаешь никакой вины ни перед кем. Особенно перед мужем – как было прежде – за то, что попыталась перетянуть внимание на себя, оставляя без опеки его, словно он инвалид какой.

Недомогание постепенно отпустило, и Соня вознамерилась разузнать о себе побольше. С нескрываемым интересом приглядываясь к Михаилу, она отметила в нем некое завораживающее обаяние, ощутимо притягивающее внимание. Теплота и душевность во взгляде ласкали ее участием, сочувствием и преданностью на грани обожания и страсти. Хотя слова и тембр голоса, наоборот, выдавали сомнение и неуверенность, горечь разочарования и крушение надежд.

Неужели это Соня довела Михаила до такого состояния, что он вынужден принять противоестественное для себя решение – оставить любимую женщину? Неужели именно она принудила его к мысли разрушить их семейную жизнь?.. Вот стерва!

Глава 18. Ты у меня одна

Может, не стоит так безапелляционно бранить себя, не узнав как следует Михаила? Еще неизвестно, что за кота в мешке ей подсунули. Эта дамочка в зеркале та еще головная боль, и ей палец в рот не клади. Вроде, с одной стороны, помогает, а с другой – все невпопад выходит. С одного боку – старается, с другого – только о своей выгоде и печется. И теперь Соне нужно поторопиться, чтобы решить, готова ли она ответить на любовь Михаила взаимностью.

Времени особо разбираться нет, раз дело подошло к разводу. Можно, конечно, и развестись. Не кланяться же, унижаясь и борясь с чувством вины, которое Соня почему-то невольно испытывает. Но лишать себя шанса попытаться сохранить семью – непростительная глупость. Иначе к чему все эти бессмысленные перебежки из одного желания в другое, которые кажутся ей теперь всего лишь сновидениями и наверняка скоро закончатся, а тогда она снова окажется у разбитого корыта.

– А как мы познакомились, не напомнишь? Что-то у меня совсем плохо с памятью, – вздохнула Соня и посмотрела на мужа такими невинными глазами, молящими и покорными, какие только смогла изобразить, думая про себя: «Неужели поведется?»

– Ты, моя милая, кажется, опять начинаешь эту непонятную для меня игру.

Михаил усмехнулся и повернулся, чтобы уйти, но в нерешительности остановился, видимо, не обладая особой уверенностью в правильности своего намерения.

– Пожалуйста! – умоляющим жалобным голосом произнесла Соня, воспользовавшись его заминкой.

Она терпеть не могла придуриваться, но когда ей все же – как и любой другой женщине – приходилось это делать, притворство ее мало чем отличалось от подлинных чувств. Вот и теперь глаза наполнились слезами, сердце защемила беспричинная тоска. Не слишком ли она хорошая актриса? Лишь бы не переиграть саму себя.

– Ты действительно забыла или просто тянешь время?

– Я правда не помню. – Соня смахнула со щек непрошеные слезы, стараясь не расплакаться всерьез. – Прошу тебя! – сложила она ладони, как при молитве, и муж сдался.

– Изволь, дорогая! Пусть и на этот раз все сложится так, как хочешь ты. Хотя я рассказываю тебе эту историю почти каждый день в течение уже многих лет. Но этот раз будет последним, так и знай. Тебе придется сделать выбор: семья или творчество.

– Даже так?! – ехидно заявила Соня и испугалась: вот тебе на – еще и слезы не высохли, а она уже становится в позу, сама же ставит себе бесчестную подножку.

Если уж Соня так поступает с собой, то можно только догадываться, как она без всякого зазрения совести обращается со своим терпеливым мужем.

– Эти разговоры мне порядком надоели. Не стоит больше морочить друг другу головы. Хочешь – разбежимся в разные стороны. Я останусь твоим продюсером и по-прежнему буду тебе помогать. Но жить вместе мы не будем.

– Да-да, как скажешь, дорогой! А теперь рассказывай.

– Хорошо. Так вот, – начал он, усевшись в кресло и уносясь в свое далекое и счастливое прошлое, – я увидел тебя в продмаге, когда приехал к бабушке Феклуше в деревню. Увидел и сразу влюбился. Впервые в жизни и с первого взгляда. Ты прошла мимо такая гордая, величественная и неприступная. Словно королева. Я обомлел. Только смотрел на тебя во все глаза и переживал, что сам к тебе ни за что не осмелюсь подойти. И я дал себе слово: что бы ни случилось, когда бы это ни случилось, но рано или поздно ты станешь моей женой.

Соня смотрела на мужа и поражалась. На ее глазах он превращался в другого человека: плечи расправились, взгляд стал твердым и решительным, а глаза засияли такой пламенной страстью, что не ответить на его чувства было просто невозможно. Неужели она его тогда даже не заметила, если совсем ничего такого сейчас не помнит? Видимо, та еще была штучка!

– Да, я что-то такое припоминаю, – задумчиво произнесла Соня, усиленно роясь в своей предательской памяти, и – о, чудо! – кое-что из нее выудила. – Мне бабушка как-то выговаривала, чтобы я хоть иногда снимала свою королевскую корону, если хочу увидеть, что творится вокруг.