Зеркальный лабиринт

– Не знаю, Лусия, – развивать тему и строить предположения мне не хотелось. – Я пойду наверх, отнесу Монике воды.

– Да, да, конечно, – спохватилась девушка и посторонилась, пропуская меня.

Моника почти успокоилась и только тоненько всхлипывала, глядя на сидевшего в кресле с видом героя Марка. Рауль что-то говорил им обоим, но, услышав мои шаги, оглянулся, взял у меня стакан с водой и подал его подруге:

– Держи.

Я протянула Марку завернутый в полотенце холодный пакет, и он приложил его к ушибленному лбу.

– Зачем ты вообще приехала? – услышала я за своей спиной наполненный с трудом сдерживаемым гневом голос. Оглянувшись, увидела, что над Лаурой стоит Давид, сжимая в кулаки пальцы вытянутых по швам рук.

– Ты знаешь, – глядя снизу вверх ему в глаза, ответила Лаура, и чертовка легонько коснулась кончиком языка своей верхней губы.

– Бесстыжая! – выплюнула злобно Нурия – то ли в ответ на эту шалость Лауры, то ли из-за Сары и Чави.

– А я бы, моя дорогая Нурия, на твоем месте прикусила бы язычок, – отозвалась Лаура глухим голосом и растянула рот в жуткой улыбке, знакомой мне с минувшей ночи. – Иначе о твоем секрете станет известно всем, и в первую очередь Давиду!

– О чем ты? – быстро спросила Нурия.

– О том, что лежит черным пятном на твоей душе!

– Пойдем, Нурия, – взял под локоть подругу Давид. Оглянувшись на Лауру, он послал ей на прощание уничтожающий взгляд.

Следом за этой парой в свою спальню ушли и Моника с Марком. Остались мы втроем.

– Завтра, слышишь, завтра же с утра мы отсюда уедем! – нехороше-тихим голосом проговорил Рауль, обращаясь к сестре.

– Вряд ли. Даже если доживем до утра.

– Что ты такое говоришь?!

Но Лаура, не удостоив брата ответом, уже встала и направилась к своей спальне. Походка у нее была пошатывающейся, как и ночью.

– Рауль… – прошептала я, пытаясь указать на то, что с Лаурой что-то не так. Но девушка уже скрылась за дверью, а парень был так рассержен, что не обратил внимания ни на походку сестры, ни на мое восклицание.

Остаток вечера все провели по своим комнатам. Один раз, спустившись на кухню, чтобы выпить воды, я заметила, что на столе до сих пор рассыпаны карты – так, как их бросили игроки, срочно прервавшие партию из-за криков. Я невольно задержалась возле стола, рассматривая картинки и «рубашки». Что происходит в этом доме? Откуда взялось безумное напряжение, которое ощущается даже кожей? Мне показалось, что воздух будто потрескивает.

Рауль отзывался о своих друзьях с теплотой, его рассказы о выходных в старинных домах мне казались завораживающими. Именно из-за его описаний дружеско-семейной атмосферы, царящей в их компании, смешных проделок, которыми они развлекаются, я и пожелала поехать. Мне так хотелось стать частью этой семьи!

Наблюдаемое сейчас никак не соответствовало рассказам Рауля.

Я взяла первую попавшуюся карту, лежащую «рубашкой» и перевернула. Дама пик. Взяла другую – десятка пик. Еще одну – девятка, и опять же пик. Значит это что-то или просто я вытянула карты из стопки, в которую то ли случайно, то ли специально собрали одну масть? Не знаю. Я не умею читать карты, но в том, что вытянула одну за другой карты черной масти, читалась некая символичность.

Как жаль, что до сих пор нет мобильной связи! Если бы я могла позвонить Арине, спросить совета у Савелия…

Проходя мимо буфета, я невольно содрогнулась: мне вспомнились дрожание чашек и рассказ Моники об увиденном Сарой в зеркале лице. Жуть жуткая, особенно страшно думать об этом сейчас – одной, на выстуженной и плохо освещенной кухне.

Я выпила воды и почти бегом вернулась в спальню, где меня ожидал любимый. К нему, в его объятия.

– Не понимаю, какой бес вселился в Лауру, – удрученно пробормотал Рауль, забираясь в кровать. Но не лег, а сел поверх одеяла по-турецки. – Она хоть и своенравная, но на подлости не способна. Честно говоря, я уже сильно жалею, что пригласил ее. Не думал, что она будет сеять раздор, опасался лишь их совместного с Давидом нахождения под одной крышей. Но никак не ожидал, что из-за Лауры разгорятся два скандала. Вообще не предполагал, что в нашей компании могут возникнуть такие конфликты! Мы всегда отдыхали душа в душу, без споров, разногласий, ругани. Мне очень жаль, правда, очень жаль, что ты увидела совсем другую картину, совершенно не свойственную для нас! Я чувствую себя так, словно попал в чужое общество. Не понимаю, что происходит!

Беспокойства и недоумения у нас были одними и теми же. Впрочем, как, наверное, сейчас у всей компании.