Зеркальное отражение

Сириус, очевидно, тоже чувствовал себя после разговора со Снейпом очень неуютно, потому что спустя всего четверть часа засобирался домой. Люпин ушел с ним. Гермиона предприняла несколько попыток разговорить Гарри, но тот отвечал вяло и односложно, а потом и вовсе сбежал из гостиной под предлогом неотложного дела. Когда он нашел в себе силы вернуться, Гермиона уже стояла в холле, собираясь уходить. Они о чем‑то тихо беседовали со Снейпом. Мальчик не услышал слов, успел только увидеть, как Северус ободряюще потрепал ее по плечу, но, едва заметив Гарри, он убрал руку.

— Мисс Грейнджер уходит, — сообщил Северус, и Гарри послышался легкий укор в его голосе.

— О… ладно, — пробормотал мальчик. – Э–э–э… рад был тебя повидать. Заходи почаще.

— Хорошо, Гарри, — она снова улыбнулась, но как‑то вымученно. – Я приду. Пока, — она помахала ему рукой и повернулась к Снейпу. – До свидания, профессор. Спасибо за приглашение. Рада была вас повидать.

Зельевар только кивнул, открыл дверь и выпустил ее на улицу.

— Ты в порядке? – спросил он у Гарри, когда дверь за Гермионой закрылась.

— Устал, — отрывисто сообщил мальчик. – Пойду посплю.

— Хорошо. Я зайду к тебе попозже…

— Не надо, — слишком резко ответил Гарри и смутился. – Я хочу сказать… Я буду уже спать. Спасибо тебе за этот день, — он попытался как‑то сгладить впечатление от своего предыдущего высказывания. — Я…

— Знаю, — Северус снова улыбнулся своей призрачной, почти несуществующей улыбкой. – Иди спать. Если тебе что‑то понадобится, зови. До завтра.

— Спокойной ночи.

Поднимаясь по лестнице в свою комнату, Гарри пытался унять бешено скачущие мысли. Он всегда был на сто процентов уверен в своем крестном, в том, что тот никогда бы его не оставил, если бы не обстоятельства. А теперь он недоумевал, откуда в нем была эта уверенность? Ведь он почти не знал человека по имени Сириус Блэк.

Глава 8. Ради того, кого ненавидел

Вдох–выдох… Вдох–выдох… И никаких звуков вокруг, кроме собственного дыхания. Где он? Что это за место, в котором нет ни звука, ни света и, кажется, воздуха тоже нет? Есть только пробирающий до костей холод. Он пытается вытянуть руку – натыкается на что‑то твердое, влажное, грязное… Паника рождается где‑то внутри живота и всего за несколько минут растекается по всему телу, мешая дышать, не давая биться сердцу. Тело цепенеет, отказываясь подчиняться, и в тот момент, когда приходит уверенность в том, что сейчас его сердце совсем остановится, а легкие не смогут получить и мизерного глотка воздуха, на него вместо тишины и темноты обрушивается свет, смех десятка голосов и чей‑то крик. Проходит, наверное, целая минута, прежде чем он понимает, что это его крик. И в следующую секунду он начинает ощущать боль. Такую яркую, реальную, незабываемую. Это может быть только Круциатус. Ни одно другое заклятие не пронзает так мышцы, не выворачивает суставы.

Внезапно все исчезает. Но только на мгновение, чтобы вернуться к нему уже другой болью: один за другим на спину ложатся хлесткие удары, от которых кожа вздувается, лопается, и кровь теплыми ручьями стекает по бокам…

…Хруст рождает настоящую панику, когда ломаются собственные кости. Уверенность в том, что внутри не осталось ни одной целой, сменяется отчаянием оттого, что все они вновь срастаются, повинуясь чье‑то злой воле, и этот процесс еще болезненнее, чем предыдущий. А потом развлечение начинается сначала…

Перед ним плывут уродливые лица, перекошенные экстазом… В нос ударяет едкий запах пота, рвоты, грязи и крови… Кровь… Кажется, она всюду. Он не знал, что в нем может быть так много крови…

И отчаяние. Чувство абсолютной безысходности и беззащитности. Не вырваться. Не спастись. Не вернуться назад. Не оборвать нечеловеческие муки вместе с жизнью. Он застрял в этом аду навсегда…

***

Гарри проснулся от собственного тяжелого стона. Его трясло, руки и ноги запутались в одеяле, простыня была горячей и влажной. «Это кровь, — испуганно подумал мальчик. – Это моя кровь… Что они со мной сделали?» Ему потребовалось несколько минут, чтобы понять, что он в своей комнате, в безопасности, и все это был только кошмарный сон.

Нет, не просто сон. Воспоминания, которых он больше всего боялся. Плен у Волдеморта, который пережил «местный» Гарри. Пытаясь выровнять дыхание, мальчик прикрыл глаза. Перед его внутренним взором тут же появились поросшие мхом стены, темные своды, он явственно услышал монотонное капанье воды, тяжелые шаги мучителей, приближавшихся к его камере, почувствовал гнилой запах мокрой соломы и грязного пола.