Земную жизнь пройдя до половины

До начала рабочего дня оставалось еще несколько часов, и Гарри по возвращении домой, плотно позавтракал. Накануне его неподготовленная встреча с Малфоем обернулась полным провалом, и на этот раз аврор решил своих ошибок не повторять. Тем более, что у кого, у кого, а у Снейпа характер легким никогда не был. Он сидел над тарелкой овсянки, и думал о том, что и как скажет вечером зельевару. И по любому выходило, что разговор выйдет совсем не простым.

За этими отнюдь не веселыми размышлениями два часа пролетели совершенно незаметно. А в голове молодого человека не то, что не появилось никакого определенного плана, но даже наоборот - воцарились полнейшие сумбур и непонимание. Единственное, до чего он все-таки догадался - взять флакон с остатками зелья с собой.

На работе, как и всю последнюю неделю, Гарри был вынужден целый день заниматься бессмысленным перекладыванием никому не нужных бумаг из одной папки в другую. И это, не требующее умственного напряжения занятие, конечно же, не могло отвлечь аврора от тревожных мыслей о предстоящей встрече. И к половине восьмого вечера молодой человек накрутил себя до такой степени, что был уже на грани откровенной паники. Хотя и сам прекрасно осознавал, что в случае, если зельевар откажется им помогать, это будет еще не смертельно. Просто придется разбираться с Медичи самому. Да он уже сейчас готов был лететь во Флоренцию, лишь бы только не смотреть в глаза Снейпу!

Самые противоречивые чувства, только усилившиеся за прошедшие годы, прорвали сдерживающую их плотину, и теперь накрыли молодого человека с головой. Там были и жгучий стыд за невольное предательство; и чувство вины оттого, что на суде он не помог столько раз спасавшему его жизнь человеку; и злость на Снейпа, который вообще допустил подобную ситуацию; и сильная обида, что его самого никто понять не захотел.

И все-таки в нужное время Гарри аппарировал к массивным воротам Малфой-Мэнора. Внешне молодой человек выглядел совершенно спокойно, да и разбушевавшийся в его душе эмоциональный ураган, от близости минуты X немножечко, да приутих. А то хорош бы был аврор, если бы не умел собираться в нужный момент!

У входа в дом его встретил все тот же эльф Ниппи. Но на этот раз ушастый дворецкий просто провел его через просторный холл, по стенам которого висели многочисленные портреты, и распахнул перед визитером дверь в огромную гостиную с фиолетовыми стенами и хрустальной люстрой. Это была та самая комната, в которую его приводили семь лет назад.

И, как и тогда, в креслах у резного мраморного камина, сидели двое.

Люциус Малфой в дорогой темно-зеленой мантии, выглядел по своему обыкновению, безупречно. Холеные волосы матово поблескивали в свете многочисленных зажженных свечей, тонкие аристократические пальцы сжимали бокал с чем-то красным. При виде вновьприбывшего на породистом лице хозяина дома отразилось почти идеальное радушное выражение. Почти - потому что что-то фальшивое в нем все же чувствовалось.

- Счастлив приветствовать вас в Малфой-Мэноре, мистер Поттер, - с легкой, почти неразличимой насмешкой в голосе, сказал он, вставая гостю навстречу.

- Здравствуйте, - автоматически ответил Малфою Гарри. Все внимание молодого человека было сосредоточено на втором мужчине, том, что все так же продолжал сидеть в кресле.

Это был Снейп. И в то же самое время у этого величественного мага не было совершенно ничего общего с преподававшим в Хогвартсе сальноволосым профессором зельеварения. Разве что длинный крючковатый нос. Или пронзительный взгляд холодных, непроницаемо-черных глаз.

Его всегда отдававшая в желтизну нездорового вида кожа, приобрела ровный оттенок легкого загара, а волосы, похожие прежде на неопрятные сосульки, хоть и не поменяли своей длины, теперь были элегантно подстрижены и удивляли своей чистотой.

Но вовсе даже не это было главным из произошедших с зельеваром изменений. Поражало то, с каким чувством собственного достоинства он ухитрялся держаться, даже просто сидя в кресле. Ушло присущее прежнему Снейпу напряжение до предела натянутой струны. Никогда раньше он не выглядел таким спокойным и уверенным в себе. И это исходящее от бывшего шпиона Ордена Феникса ощущение внутренней силы, делало далекого от канонов красоты мужчину даже более притягательным, чем находившийся рядом Люциус Малфой. В зельеваре появилось то, что принято называть харизмой.

- А вы все так же бесцеремонны, - нарушил продолжавшуюся где-то минуту, тишину Снейп, и Гарри смутился, осознавая, что его разглядывание не осталось незамеченным.

- Простите, профессор, - употребил привычное обращение аврор. Зельевар его не поправил, лишь только иронично приподнял левую бровь.

- Проходите, мистер Поттер. Присаживайтесь, - вспомнил о своей роли радушного хозяина, Малфой. - Предпочитаете вино или огневиски?

- Спасибо, ничего не надо, - отказался Гарри, почему-то вспоминая рассказ Гермионы о милых традициях итальянского гостеприимства.

Снейп в это время демонстративно пригубил свое вино.

- Боитесь быть отравленным, Поттер? - насмешливо спросил он.