Читаем Земной круг полностью

Через три года Толстоухов числился таможенным и заставным головою в том же Верхотурье. В частности, он досматривал деньги и имущество служилых людей и даже воевод, возвращавшихся из Сибири, чтобы знать, не нажили ли они богатства какою-либо неправдою.

Вот все, что мы знаем об Иване Толстоухове до 1686 года, когда он повел три коча вниз по Енисею, спустился до устья и отправился оттуда на восток.

С тех пор он бесследно исчез в просторах Ледяного моря .

Смелая попытка Ивана Толстоухова достичь Ледяного мыса — мыса Дежнева — была предпринята как раз в то время, когда в Сибирь прибыл «великий посол» в Китай Федор Головин. Вместе с ним приехал в Тобольск его отец, Алексей Головин, назначенный туда воеводой.

Головины и послали Толстоухова в трудный поход. Головин-отец сразу же после появления в Тобольске выехал зачем-то в Енисейск. Вполне возможно, что он снаряжал там корабли Толстоухова и провожал его в дальнюю дорогу. Поиски прохода в Китай, точное определение морских границ на Северо-Востоке могли быть целью Толстоухова и Головиных. Действия мореходов и посольства Федора Головина, вероятно, были согласованы.

Сам Федор Головин пошел Енисеем и Верхней Тунгуской к Братскому острогу, отправив в Пекин гонцов с подарками богдыхану — «рыбьим зубом» и мамонтовыми бивнями, добытыми в сибирских недрах .

<p>Албазинцы и иезуит Жербильон</p>

Когда «великий посол» Федор Головин сходился с китайцами на границе, в свите богдыханского посланника находился французский иезуит Жан-Франсуа Жербильон. Он вместе с португальцем Томасом Перейрой ревностно служил маньчжурскому императору.

Жербильон не зря проявлял назойливую любознательность в отношении северо-восточной окраины Руси. Еще до своего появления в посольском стане под Нерчинском он изучал на рынках Пекина русскую торговлю моржовой костью.

В Пекине Жербильон познакомился с албазинскими пленниками, среди которых находились Григорий Самойлов-Мыльник и поп Максим.

Григорий Мыльник, узнав, что ему, как и другим богдыханским невольникам, на родину «отпуску не будет», решил заводить мыловаренный завод и строить мельницу в Пекине. Жили в Пекине тогда и явные изменники вроде Пахомки Карнауха.

Трудно решить, кто именно из этих русских, видевшихся с иезуитом Жербильоном, получил в Пекине чин младшего мандарина. Этот мандарин был родом из Тобольска. Он бывал на Селенге, в Нерчинске, а затем служил в Албазине. От него Жербильон и получил данные о Тобольске, который, по расчетам иезуита, был не меньше Орлеана, о Селенгинске, Байкале, Енисейске, Сургуте, Якутске.

После расспросов русских пленников Жербильон написал:

«Москвитяне добавили, что они объехали берега Ледовитого и Восточного морей и всюду находили море, кроме одного места к северо-востоку, где находится горная цепь, вдающаяся очень далеко в море. Они не смогли дойти до конца этих гор, казавшихся недоступными. Если наш материк соприкасается с материком Америки, то это возможно только в этом месте, но соприкасаются они или нет, несомненно во всяком случае, что они не могут отстоять сколько-нибудь далеко друг от друга…» .

Разумеется, Григорий Мыльник, поп Максим или другие русские пленные в Пекине могли и не говорить Жербильону о плавании Дежнева. Они правильно указали на Чукотский полуостров, как на наименее исследованную область между двумя морями. Возможно даже, что здесь шла речь о попытках пересечения Чукотки сушей к северу от направления Анюйского волока. В таком случае речь шла о походах к морю через Анадырский хребет с целью определения границ суши на окраине Азии.

Все это указывает на большой размах русских исследований на рубеже между Азией и Америкой. Жербильон, мечтавший о захвате Чукотского носа для богдыхана, старательно записал рассказы пленных албазинцев.

Русские люди, конечно, тогда бывали в самой глубине Чукотской страны. Известно, например, что в 1690 году в землю чукчей ходил служилый Василий Кузнецов.

Анадырский край был к тому времени прочно обжит.

«На дальние заморские зимовья, за Нос», хотели бежать в 1690 году «воровские казаки» Якутского острога во главе с пятидесятником Филиппом Щербаковым. Они рассчитывали достичь не только Анадыря, но и реки Камчатки. Но заговор был раскрыт, и казаки жестоко пострадали.

<p>«Князь Мухоплетсиус»</p>

К тому же году относится открытие или, скорее, первое обследование морского острова против устья Лены. Вероятно, это остров Столбовой. Ходил туда, по уверению Витсена, «князь Максимиан Мухоплетсиус». При ближайшем рассмотрении этот «князь» оказывается не кем иным, как Максимом Мухоплевым, казаком Якутского острога, в свое время собиравшим ясак на Вилюе.

Любопытно, что упоминаемый в рассказе о походе Мухоплева Святой нос амстердамский бургомистр Витсен попытался отождествить с мысом Ледяным, то есть мысом Дежнева.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное