Земное время

Разложен в архивах, страницами книжек
Шуршит — достоянье музейной науки —
Тот год, что прошедшее начисто выжег,
Что жадно в грядущее вытянул руки,
Что, словно из меди, был отлит из гнева.
Он, не надрываясь в доказах и спорах,
Просек направления — вправо и влево,
Дал выход из противоречия — порох.
Язык его жесток — печать Моссовета,
Отрезок картона…Да будут четыре
Для всех категории. Точка. И это —
На хлеб и на жизнь в новорожденном мире.
И, перенапрягшись до хруста в суставах,
Щетинясь полками рабочих окраин,
Он вяз, оступаясь в Самарах лукавых,
Симбирском обглодан, Казанью измаян.

И в душной Москве распалено и сонно
Бурел он закатом. — Но что там? Убили?
— Нет, жив. Где же? — Митинг. Михельсона… —
И Ленина вывезли в автомобиле.
О, я не историк, я — глаз очевидца,
Я — ухо, в которое были прибои
Твои, восемнадцатый. Я удивиться
Хочу тебе и рассчитаться с тобою.
Меня ты упорством кормил, словно коркой
Пайкового хлеба. Я в недоуменье
Учился тревоге твоей дальнозоркой
И времени чувствовал сердцебиенье.

Ты первая стычка, ты — вылазка ночью,
Стрельба по врагам впопыхах, врассыпную.
Тебя я, как молодость, знаю воочью.
И память былой непогодой волную.

1928

ДОЖДЬ

1. «Он тихо забредет во двор…»

Он тихо забредет во двор,
Застрянет меж балконами
И начинает разговор
Со стеклами оконными,
И, сетуя, волочит сеть,
И звякает чешуйками,
Его судьба — мерцать, висеть
Прерывистыми струйками,
Скрести ногтями желоба,
Трясти сырым передником,
Ступать вдоль крыш, его судьба
Быть долгим собеседником,
Свидетелем и двойником,
Подобьем сна и совести.
Он тыщу лет со мной знаком,
Свои внушает повести
И, загоняя иглы в жесть,
Твердит, что мир мне кажется,
Что в жизни только он и есть,
Да жидкой тучи кашица.
Он этот день зашьет в мешок,
Загасит свет штриховкою…
Как выскочить хоть на вершок,
Какой спастись уловкою
От хлопающей простыни,
Над городом развешанной.
И мы с ним шепчемся одни.
А небо полно беготни
Мелькающей и бешеной.

2. «По бубнам крыш, по их сребристым гонгам…»

По бубнам крыш, по их сребристым гонгам
Брызг перекличка. Сетчатой воды
Блеск. Неводом изодранным и звонким
Затянуты дома, канал, сады.
И рыбами колышутся трамваи.
Вмиг опустело уличное дно.
Лязг желобов. Нет, я не понимаю
Шептанья капель, сброшенных в окно.
О стекла плющась торопливей, пуще,
О чем они напомнят впопыхах?
О времени, о старости грядущей,
Напрасных мыслях, прерванных стихах…
Но что мне в том? Какой бы вязкой тканью
Вокруг ни стались струи на ветру,
Я прав. Я занят. Я коплю названья
Земле. Дождю. И рифм не соберу.

1929

«Если слово в строки тянется…»

С.Г.К.