ЗЕМЛЯКИ ПО РАЗУМУ

«ЖИВАЯ РЫБА» по-прежнему воняла во дворе, но Вовки-водителя нигде не было видно. Самохин залез в кабину и улыбнулся. Ключи торчали в замке зажигания.

Он нетерпеливо посигналил, спугнув голодного кота, и начал ждать, откинувшись на сидении водителя.

                                                                                                                                                               ***

Ежась под взглядом жены, достойным Торквемады, Семен конвульсивно излагал нечто неправдоподобное:

– Понимаешь, дорогая, сосед зашел – стена упала...

На лицах женщин еще читалось неудовлетворенное здоровое любопытство, когда послышались скребущие звуки.

«Только этого не хватало!» – ужаснулся Саньковский и уронил буйну головушку на грудь, покорный судьбе.

– Чего пригорюнился? – ласковым удавом поинтересовалась теща. – Рассказывай, рассказывай!

Зять даже подумать не успел о том, что сейчас Горелов сам все доложит, как в дверь ванной загрохотало.

– Открывайте, суки! – в перерывах между ударами орал милиционер, обнаруживший своё табельное оружие в мусорном ведре.

Фразу не извиняла даже закрытая дверь, о чем Семена проинформировали шесть разгорающихся глаз, породнивших присутствующих с одним большим драконом. Не подозревая об этом, старлей выдал еще один нецензурный набор слов, а затем, абсолютно неожиданно для себя, заботал по фене. Споткнувшись на трудном слове «штемпы», он растерялся и душераздирающе завыл. Жулька, которой тоже было пакостно на душе, тут же подхватила припев.

– У-у-у! – свободным волком в закрытом помещении изливал душу Горелов, восседая на «Белой скале» унитаза.

– Ав-ав-ав-у! – второй скрипкой в интонации ми-минёр вела партию вундеркинд от собачьего племени.

– Молчать! Кода!!! – рявкнула, придя в себя, Наталья Семеновна. В молодости она зналась с местными лабухами и имела нежный слух.

Собака послушно поджала обрубок хвоста и умолкла на полувзвыве, а волк позорный судорожно передохнул и снова заговорил по-русски и жалобно:

– Патроны! Патроны где?

– Кто там у тебя? – сурово спросила теща.

Саньковский пожал плечами с таким видом, словно и сам этого не знал. Мария же пощупала припухший нос и нахмурилась. В душу впервые закралось подозрение, что зря приписала мужу склонность к людоедству, ведь ботинок был весьма и весьма материальным. Из этого следует, что и беглеца пальцем не проткнешь.

– Вот мы сейчас и посмотрим, – сказала она и отодвинула щеколду.

Горелов открыл дверь, наткнулся на дракона и раскаялся в том, что избрал нелегкий путь стража правопорядка. Гораздо проще было бы работать асфальтоукладчиком или гробокопателем.

Варвара Моисеевна снова протолкалась сквозь семью и опять узнала новое лицо.

– Есть правда на свете! – воскликнула она, норовя вынуть скрюченным пальцем глаз своего старого обидчика. – Наташа, я тебе про него тоже рассказывала! Жуля, за мной!

Ее истошные вопли и брызги слюны слились с речитативом Марии, которая, овладев правым ухом лейтенанта, зло приговаривала:

– Патрончиков тебе, патрончиков!!!!

Через несколько минут запасной китель Горелова был приведен в полную непригодность, а сам он, подавленный как морально, так и физически, был с позором низвергнут вниз по лестнице. Его боевой дух был сломлен навсегда. Родина потеряла еще одного сына-милиционера – от человека остался мусор.

Амазонки, к громадному облегчению Семена, ограничились всего лишь одним жертвоприношением. Стресс был снят, а элегическое настроение закрепил просмотр южных страстей по телевизору. И лишь Жулька, забытая всеми, всю серию рычала в уголке, пережевывая кусок штанины с лампасами.

Закрыв за гостями-спасателями дверь, Мария исподлобья посмотрела на мужа. Под этим взглядом надежды Саньковского на предстоящую семейную идиллию развеялись, как перья из порванной подушки. Почти без предупреждения, супруга бросилась на него. Нервишки Семена уже давно были на пределе и...

Два разных человека упали на пол, и в квартире воцарилась благословенная тишина. Издалека снова донеслось «Прощание славянки».

                                                                                                                                                               ***

С целью вычеркивания из памяти эпизода с нечистой силой Вовка – Живая Рыба полдня пил с горя по отобранным правам, а потом радуясь, что может себе это позволить. К вечеру он набрался до того счастливого состояния, когда хочется петь песни.

– Улыбнитесь каскадеру!!! – хрипло призывал везунок своих коллег, бредя синусоидой в сторону родной деревни.

Время от времени Вовка даже пытался убедить их остановиться, но делал это не очень уверенно, догадываясь, что остальное Человечество его не понимает. Никто, ну, абсолютно никто не хотел улыбаться каскадеру. «Земляне», – с нескрываемым презрением бормотал он и гордо плевал им вслед до тех пор, пока его не обогнала машина, в которой признал родную.

– Стой, каскадер! – заорал Живая Рыба и бросился вдогонку.

Даже сквозь туман алкогольных паров ему было ясно видно как настоящее, так и будущее. Кто-то угнал машину со штрафплощадки, куда определил ее майор, и теперь это спишут на него как пить дать. Только он сам может и должен предотвратить ужасную ошибку...

Доказывать, что ты не верблюд, не хочется никому.

                                                                                                                                                               ***

– Кто бы мне сказал... – мечтательно обратился дембель Колесо к тучке, приятно одинокой на фоне заката, – на кой черт мы здесь торчим?