ЗЕМЛЯКИ ПО РАЗУМУ

В косых лучах солнца, пронзивших стекла, перед ним отчетливо рисовался почти прозрачный шар. Его образовывали замершие и хорошо видимые пылинки. Словно наэлектризованные, они подчинялись странному энергетическому полю. Определение выдал тренированный в электронике мозг, но это было все, что тот смог сделать.

Василий попятился и моргнул. Наваждение не исчезло.

– Мама... – естественно, произнес он. – Клянусь, я...

Клятвы ему закончить не успелось, так как в голове родился чужой голос с непривычным отсутствием интонаций: «ЧТО... МЕНЯ... ЖДЕТ...»

– Дорога дальняя и казенный желтый дом, – автоматически и немного по-цыгански ответил изобретательный сын своей матери скорее самому себе и закрыл глаза, божась покойной старушке, что «больше ни капли...»

Когда Рында отважился вернуть себе возможность видеть, то пыль привычным столбом снова кружилась в воздухе. Тут же во входную дверь нетерпеливо позвонили. Разогнав пылинки руками, он отправился открывать. Ему было заранее неудобно перед гостем, но симптомы были слишком настораживающими, чтобы делиться информацией о них с первым-встречным.

                                                                                                                                                               ***

Дико взвизгнув, ошалевший полосатый кот успел-таки спасти вставшую дыбом на единственной шкуре шерсть, когда во двор гастронома ворвалась машина с надписью «ЖИВАЯ РЫБА». Угрожающе завывая обещанием страшной мести, животное шмыгнуло в ближайший подвал. Автомобиль же взревел последним тиранозавром и заглох. Через какое-то время дверь кабины открылась и оттуда выскользнула длинная тень. При виде ее кота наверняка разбил бы паралич, но сегодня у него был счастливый день.

Прошло еще несколько минут прежде, чем из подсобки выполз грузчик, разбуженный шумом. Щурясь от яркого света, он с недоумением воззрился на открывшийся пейзаж.

– Эй! Разве мы сегодня рыбу заказывали?

– Какую рыбу, Жорик? – донесся из подсобки хриплый голос продавщицы, пахший скандалом и очередью за колбасой.

– Живую, мать её! – подобно акыну – «что вижу, то и пою», – ответил владелец антикварных зубов и виртуозно сплюнул сквозь все многочисленные щели сразу.

– Пусть увозит ее к чертовой бабушке! И без нее вони достаточно! – категорически ответил голос из недр гастронома. – Накладную я ему все равно не подпишу!

– Слышь, шоферчик! – Жорик вплотную приблизился к машине. – Алло!

Водитель его не слышал. Широко раскрытыми глазами он смотрел в никуда, и судьба накладной его явно не интересовала.

– Эй, мужичок! Снова обкурился, да? – недружелюбным тоном обратился к нему работник контейнера и тачки. – Оглох, что ли?

Ответом была тишина. Было похоже, что сегодня водитель совсем обнаглел, а этого Жорик не любил. Дабы пробудить интерес к своей мелкой персоне, он потянул его за рукав. Тело подалось вперед и лбом соприкоснулось с рулевой колонкой. Раздался неприятный костяной звук.

– Помер, придурок! – во весь голос догадался грузчик и бросился в подсобку. Новость стоила того, чтобы обсудить ее с напарником и выяснить, кто же отгонит машину подальше от гастронома.

– Чего орешь, как оглашенный? – в дверях выросла необъятная фигура продавщицы, выращенной специально для того, чтобы надежно закупоривать черные ходы и выходы перед незваными гостями. – Кто помер?

Издалека послышалось завывание сирены.

– Убийство, – уже шепотом сообразил не в меру догадливый Жорик и ловко протиснул тощее тело в микроскопическую щель между косяком и необъятным бедром. За годы работы маневр был отшлифован до совершенства.

– Какое убийство?! – тоже едва слышно ахнула продавщица.

– Передозировка наркотиков, – уверенно ответил грузчик из-за спины и снова сплюнул. – С наркоманами всегда так, а этот на игле уже давно сидит...

Никем не замеченная тень медленно ползла вверх по виноградным лозам.

                                                                                                                                                               ***

– Скажи мне как сосед соседу, – начал Василий, нарушив клятву и опрокинув стаканчик амброзии, придавшей мышлению четкость, а окружающему – видимость целесообразности. – А...

– Скажу! – угостившись, Саньковский отнюдь не собирался разыгрывать перед добрым человеком пленного партизана. – Все, что угодно!

– Так вот, скажи мне...

– Скажу! – продолжал настаивать на своем гость.

– Все, что угодно?

– А ты откуда знаешь?!

– Сие не суть важно, – отмахнулся Рында, рискуя быть заподозренным в телепатии. – Ты веришь в привидения?

Семен нахмурился. В голосе хозяина чудился подвох, ведь выпили совсем немного. Поэтому он переспросил:

– В чьи привидения?

– В любые, – раздраженно ответил Василий, сожалея о том, что проболтался. – Я ведь не спрашиваю о леших, домовых и инопланетянах!

– В инопланетян верю! – ошарашил сосед. – О привидениях врать не стану. Честно скажу – не знаю, не видел...

– А инопланетян? Видел, слышал, нюхал?! – в голосе Рынды отчетливо прозвучали истерические нотки. К нему в голову впервые закралась идея, что из них двоих он не самый законченный псих. Не просто так его сосед по ночам кукарекает! Ой, не просто так!

– Хм, видел, – презрительно протянул Семен, наполняя стаканы. – Я, как бы это понятнее тебе растолковать... им был!