Земляки по разуму

— Убийство, — уже шепотом сообразил не в меру догадливый Жорик и ловко протиснул тощее тело в микроскопическую щель между косяком и необъятным бедром. За годы работы маневр был отшлифован до совершенства.

— Какое убийство?! — тоже едва слышно ахнула продавщица.

— Передозировка наркотиков, — уверенно ответил грузчик из-за спины и снова сплюнул. — С наркоманами всегда так, а этот на игле уже давно сидит…

Никем не замеченная тень медленно ползла вверх по виноградным лозам.

***

— Скажи мне как сосед соседу, — начал Василий, нарушив клятву и опрокинув стаканчик амброзии, придавшей мышлению четкость, а окружающему — видимость целесообразности. — А…

— Скажу! — угостившись, Саньковский отнюдь не собирался разыгрывать перед добрым человеком пленного партизана. — Все, что угодно!

— Так вот, скажи мне…

— Скажу! — продолжал настаивать на своем гость.

— Все, что угодно?

— А ты откуда знаешь?!

— Сие не суть важно, — отмахнулся Рында, рискуя быть заподозренным в телепатии. — Ты веришь в привидения?

Семен нахмурился. В голосе хозяина чудился подвох, ведь выпили совсем немного. Поэтому он переспросил:

— В чьи привидения?

— В любые, — раздраженно ответил Василий, сожалея о том, что проболтался. — Я ведь не спрашиваю о леших, домовых и инопланетянах!

— В инопланетян верю! — ошарашил сосед. — О привидениях врать не стану. Честно скажу — не знаю, не видел…

— А инопланетян? Видел, слышал, нюхал?! — в голосе Рынды отчетливо прозвучали истерические нотки. К нему в голову впервые закралась идея, что из них двоих он не самый законченный псих. Не просто так его сосед по ночам кукарекает! Ой, не просто так!

— Хм, видел, — презрительно протянул Семен, наполняя стаканы. — Я, как бы это понятнее тебе растолковать… им был!

У Васьки пропали последние сомнения в своей нормальности. Нужно было срочно избавляться от психа и попытаться во всем разобраться самому. Энергетическое поле — всего лишь энергетическое поле, хотя и с неприятным голосом.

— Хочешь, расскажу? — предложил Саньковский, зацепившись затуманенным взглядом за останки Машины Времени.

— Да ладно, в следующий раз. Давай выпьем!

— И ты! Тоже! — тоскливо заныл Семен, вдруг ощутив на плечах многотонную глыбу никому не нужного знания, которое, вдобавок, обволакивало удушливой пеленой чужого неверия. — И ты не веришь…

Гость явно впадал в состояние депрессии и Рында с ужасом находил все новые и новые подтверждения догадке. Резкая смена настроения от беспричинной веселости до меланхолической прострации, навязчивая идея…

— Верю, — сказал он, вспомнив вычитанный совет не перечить психически неуравновешенным типам, дабы не провоцировать вспышку буйства. Отставив стакан в сторону, хозяин напряженной улыбкой дал понять Саньковскому, что готов внимать любому бреду.

Наивный гость поверил оскалу, благодарно кивнул и начал рассказ издалека — с того момента, когда бабка Груша привязала козла к дереву на полянке, где они отдыхали…

Он говорил, и Василий, частично будучи свидетелем, без труда определил его заболевание как следствие солнечного удара. «Хм, а говорят, что во всем водка виновата», — подумал Рында, но со временем поневоле увлекся «историей болезни» и лишь под конец в его глазах снова проснулось недоверие.

— Не веришь? — споткнулся о его взгляд Семен.

— В говорящего осьминога? — фыркнул Васька. — Ты сообщал об этом SETI [4]? И кто может это подтвердить?

— Ха! — нехорошо вскрикнул Семен, отчего у Рынды побежали по спине мурашки — а не забывай о правилах поведения с психами! — и ткнул пальцем в него. — Ты его знаешь!

— Кого?

— Горелова! Мента, который вчера к тебе заходил! Это же он!

— Сейчас все брошу и пойду его искать! Сходил бы лучше сам, а?

— Не нужно его нигде искать! Он у меня дома к холодильнику привязан!

Услышав такое, не трудно было догадаться, что бедный милиционер не знал правил поведения с буйными. Василий понял, что жизнь психиатров — не сахар, и похолодел. Его глаза примерзли к секире, которая по-прежнему торчала из Машины Времени. Зря он ее вчера оттуда не выдернул! Ох, зря! От каких же мелочей зависит благополучие человека!..

Саньковский отхлебнул вина и уже открыл было рот, чтобы довести до сознания собеседника причину привязанности Горелова к холодильнику, как случилось неожиданное. Воздух прямо перед лицом сгустился в серый пыльный комок и раздался чужой голос:

— ЗДРАВ!

От испуга Семен выронил стакан, и кроваво-красная лужа расползлась у его ног. Вчерашний пистолет у копчика не шел ни в какое сравнение с этим голосом и шаром, который начал медленно вращаться. Он исказил перспективу, заставив лицо соседа разъехаться по окружности выпученными глазами, которые уравновесила уродливая нижняя губа. Васькины волосы превратились в ореол из черной шерсти над по-ослиному вытянувшимися ушами. Все выглядело так, словно Саньковский смотрел на него сквозь каверну в стекле, которого не было и не могло быть.

Такое выдержат редкие нервы.