Земля живых

Ирка сумрачно подумала, что вот, попали фифы даже не в реальную жизнь, а куда похлеще. Тут и злорадствовать не хотелось. И серьезные люди в хаосе Беды не выжили, а эти две куколки балованные вообще шансов не имели. Правда, дослушать все более путанное повествование все же стоило – и из вежливости, завтра не хотелось бы получить мстительную пулю в спину, да и, может, польза какая найдется. Кудлатая все-таки вот лежит, живехонькая. Вроде засыпает, только слаба она на выпивку. Но еще бормочет, все путанее и путанее… Ириха успела еще из вороха обрывков понять, что все-таки одна из машин, перших по трассе метеорами, остановилась, подобрав двух чучел с размазанным макияжем в драных чулках, чужой мужской одежонке и обувке с чужого плеча. Ирина представила, какой запашок от мамиты с дочкой был после ночевки в куче мусора, тихонечко про себя хмыкнула. Хороши были богачки, чисто плечовки после неудачной ночи. Ан все же их подобрали и даже подвезли аккурат в нужное место. Повезло, конечно, что хоть кто-то остановился и не те люди в машине оказались, что веселились на новоселье. На свою беду мамита с дочкой выбрали не самый лучший стиль поведения, добросердечные попутчики, оказавшиеся весьма простецкими парнями «не их круга», были сильно удивлены накатившей на обеих женщин волне высокомерия и, видно, посчитали их слегка тронувшимися умом. Да оно и впрямь так было, после веселых развлечений-то. Короче говоря, их высадили в нужном месте, сделали ручкой и поехали по своим делам, сказав, наверное, потом: «С дурами поведешься – сам дураком станешь!» Подъезд дома был на счастье мамиты с дочкой совсем пустым. Правда, лестница была густо завалена всяким барахлом – видно, потерянным в ходе эвакуации, – но и живых и мертвых не было. Дверь в дочкину квартиру была аккуратно взломана, внутри был хаос, но что странно – водопровод работал, электричество было, и даже по городскому телефону удалось связаться с одним из дочкиной компании. Не самым лучшим. Чего уж, совсем не самым лучшим, бывшим в компашке на самой низкой ступеньке. Сдуру кудлатая даже обрадовалась знакомому голосу и тому, что вот – человек из их круга, не быдло какое-то… Вот он потом и приехал с дружками…

Кудлатая захлюпала носом и, горько поплакав пару минут, вдруг вырубилась. Словно ее выключили. Ирка не слишком удивилась: она помнила, что сама так вырубалась в детстве после плача. Подумала немного, потом накинула покрывало на спящую. Та вдруг отчетливо произнесла, не открывая глаз:

– Поспорили они, как – лопнут силиконовые имплантаты в груди от ударов или нет.

– Лопнули? – удивившись такому внезапному ходу событий, ляпнула Ирка.

– Нет. Один лопнул, а второй загнали под мышку, а не лопнул, – удивительно серьезным и трезвым голосом ответила, по-прежнему не раскрывая глаз, кудлатая и тут же опять вырубилась.

– Забавники, однако, у тебя в друзьях были, – неприязненно подумала Ириха. Потом встряхнулась. Своих проблем хватало, нечего чужие еще себе заморачивать…

А на следующий же день Ирина поразилась тому, как страшно побледнела ее напарница, проходя мимо компании каких-то чужих мужчин. И просьбе – жаркой, лихорадочной, узнать, что это за чужаки, – тоже удивилась. Но почему не узнать? Тем более оказалось это легче легкого. Но вот зачем кудлатой это нужно?

– Узнала, кто это такие? – спросила кучерявая задумчивую Ирину.

– Охрана и купцы с конвоя. Собираются на Питер идти. А что у тебя с ними связано? Я тебя такой бледной не видела ни разу.

Напарница облизала нервно острым красным язычком сухие губы. Испытующе посмотрела на Ирку.

– Можешь не говорить, мы не в следовательском кабинете, ты не урка, я не следак, – блеснула знанием телесериалов Ирина.

Кучерявая внимательно и испытующе уставилась на удерживающую совершенно индифферентный вид новенькую. Больше разговоров не последовало.

Сборы на работу прошли молча, Ирина думала о том, как бы ей все-таки утечь отсюда, потому на свою напарницу особенного внимания не обращала.

Работенка предстояла достаточно скучная: опять дербанили какие-то склады, им досталось место с краю – стоять на самом крайнем пакгаузе и контролировать зажатый между тремя корпусами замусоренный и заброшенный двор с несколькими здоровенными деревянными ящиками, не пойми зачем оставленными почти посередине двора, огораживающий склад забор с пустырем за ним – в общем, рутина из рутин. Скукота. Ирина, как человек, привыкший делать все как следует, залезла первой на крышу, сразу же запачкала перчатку в растопившемся на солнце битуме и чертыхнулась. Все вокруг безжизненно и пусто. Окликнула кучерявую, чтобы та тоже залезала. Помахала рукой прикрывающему два двора – этот и соседний – пареньку со снайперской винтовкой, тот лениво помахал в ответ.