Земля живых

– Шон, чуть что не так, переходит на свой английский, и его один Даня понимает.

Петька нахмурился и долго молчал.

– Тогда похрен кого. Хоть Светку, хоть малого, одна фигня.

– Мне на джипе нужен второй. Я хочу мертвецов не просто отманить, я хочу их запереть. Чтоб вы с вояками ушли спокойно. А в одного там не обойдешься. Я думал Рахмета взять, он бы смог.

– А я?

– А на тебе пятнадцать человек!

– Ансанна медик!

– Медиков-то на базе найдется, – с досадой сказал Моисеич, – надо, чтоб человек надежный был.

– Уж такая я надежная, – саркастически сказала Анна Александровна.

Моисеич как-то очень нехорошо на нее зыркнул.

– Ох, Анечка. А скажите мне, что вы сегодня, как мелкого искупали, такая смурная ходите?

Анна Александровна отшатнулась.

– Шрамы, поди, нащупали? На затылочке, под волосами?

Она молча кивнула.

– Что за шрамы? – вмешался Петька.

– Укус у него там, Петро, – серьезно сказал старик, – меньше месячной давности. И зубы человечьи.

Петька сжал зубы и невольно положил руку на оружие.

– Сынок, сколько у Маруси времени прошло от покусов до смерти? – быстро спросил Моисеич.

– Часа три.

– Ну, а остальных, кого ты сам видел?

– Да тоже так же.

– А мелкого мужики сколько с собой таскали, пока еще к тебе прибились?

– Говорили два дня… – протянул Петька.

– И тут уже сколько живет. И смотри-ка, имя свое вспомнил. Так что беречь его надо как зеницу ока. Всю команду по дороге положишь – ничего не скажу, а вот малого должен докторам показать. Прикинь, если это правда иммунитет?

Петька тяжело оперся о стол. Глаза его стреляли то в одну, то в другую сторону, как у пойманного зверька.

– Так что, Анечка, вашу неболтливость и способность делать выводы я проверил, – мягко сказал старик, – а они без мужества редко встречаются…

– Моисеич, – перебил его Петька, – ты, как я по карте смотрю, мост подрывать собрался?

– Вот зараза. Ну конечно. А то толку, если вся массовка через два часа вернется.

Анна Александровна невольно зашла за спину Моисеича. Петьку в этом состоянии она видела: один раз, когда он за пятнадцать секунд выпутался из смирительной рубашки и ушел в окно вместе с рамой; другой – когда его пыталась защемить компания из четверых таких же буйных. Только тогда Петька был на голову ниже и без заряженного автомата.

– Так. Ансанну от пацана забирать нельзя. Он ее признал, она исчезнет – у него вовсе башню сорвет, – сквозь зубы сказал Петька. Анна Александровна невольно кивнула, соглашаясь. Видывала она в интернате таких, у которых отбирали последнюю надежду.

– Заменить ее, по чесноку, некем, все валенки. Тут ты прав. Значит, вы с ней должны вернуться.

– И как? – иронически хмыкнул Моисеич.

Петькино лицо потеряло всякое выражение, взгляд метался по карте.

– Взорвете два моста. Вот этот – видишь? И вот этот. Чтоб массовка и не вернулась, и за тобой не ушла. И уедешь на запад. Бензина возьмешь, патронов возьмешь, радио это возьмешь. Отправлю щас бегом Олежу пробить у вояк их примерный маршрут, и договоримся, какие метки оставлять, чтобы знать, кто кого обогнал. А мы вывезем Рахмета и Пашку. По рукам?

– Дрозд ты реактивный, бомбонесущий, – ругнулся Моисеич, глядя в карту, – смотрел же я на эту старицу, почему не додумался, что там остров получается?

– Ансанна, взрывчатку наладить, чтобы она ахнула только через минуты две-три, мы точно сможем. То есть я смогу, – Петька улыбнулся знакомой страшной улыбкой, – а Моисеич проверит. Но вам придется открыть машину, аккуратно выставить мину на мост, нажать кнопку, а за вами в это время будет валить толпа мертвяков.

Анна Александровна медленно, лениво сказала:

– Я представлю себе, что это тебя тащат и кричат «давай галоперидол».

Петька сверкнул в нее глазами.

– Точно!

– Свят-свят, – сказал Моисеич.

– Я к Олегу, – сказал Петька, сгреб приемник и карты и исчез быстрее, чем два пенсионера успели рты открыть.

* * *

– Мостов я тех не знаю, – продолжил Моисеич хладнокровно, – значит, исходим из того, что их гранатой не подорвать. Противотанковая у нас одна, и та без детонатора, но это сделаем. Вторую соберем, есть из чего, Рахмет успел сообразить, где что хранится. Вот только… Они килограмм по пятнадцать будут, каждая. А то мост бетонный можно и не попортить, как надо.

– Эх, Михаил Моисеич, – ответила Анна Александровна, – сразу видно, что вы не дачник. Ящики-то с рассадой выставлять надо аккурааатненько. И не два. А полную машину.

* * *

Рассвет следующего дня еле брезжил сквозь тучи.

– Это хорошо, больше толпа будет у ворот стоять, а то они от солнца все же нет-нет да прячутся, – таким голосом, будто лично заказал погоду, сказал Моисеич с водительского места. Джип шел ровно, упруго, не то что потрепанная «Хонда» Аниного зятя.

– Чем же хорошо-то? – буркнула Анна Александровна сзади.

– Больше отманим, Петьке меньше останется, – пояснил старик.

– Ох, Петька нашел себя в жизни, – пробормотала Анна Александровна.

– Быстро думает, никаких тормозов и на зомби повернут, – с удовольствием сказал Моисеич, – это раньше он у вас псих был. Сейчас, если успеет опыта набраться, будет генералом.