Земля случайных чисел

– Как она вообще, держится? Вы общаетесь?

Володя машет рукой и жмурится:

– Я жить хотел, я всегда жить хотел. Надо делать что хочешь, хоть раз в жизни сделать что хочешь. Вот вы захотели – уехали, так? Вот и я наконец-то позволил себе чего-то захотеть.

– А девочек ты видишь?

Из кухни выходит Лидочка, и пораженный ее тихим домашним сиянием Володя опадает снегом к ее ногам, и снова нежно посасывает ее красновато-ватные кончики пальцев.

Человек встретил любовь своей жизни, что поделать.

В таком режиме проходит около недели: Володя с Лидочкой, сплетшись в некое коллективное земляничное метадерево, идут на мюзикл, в музей, в театр, катаются на байдарках и на вертолете, посещают модный скалодром и водный театр, откуда привозят малышам сувенирных древесных жаб, подозрительно правдоподобно поскрипывающих болотистыми недовольными интонациями, если потереть их специальной палочкой («Ярко-розовый, алый почти, как сердце мое», – вполголоса пробормотал Володя, когда Лидочка тестировала подарочную смолистую жабу при завороженно притихших малышах, и Лидочка заморгала часто-часто от нежности, ресницы ее разбухли медовой росой, ноздри затрепетали), пробуют устриц, лобстеров и акулу, целуются в океанариуме и исследовательском центре современного искусства, Лидочкин Фейсбук разбух от ее счастливого, слезливого туристического лица, но всякий раз, когда А. деликатно предлагает Лидочке и Володе сфотографироваться вдвоем (скорей, следуя неким принятым в их стране пустым приличиям, нежели из искреннего восхищения тошнотворной гармоничностью этой пары, то ли это слово «пара», все превращается в пар, в прах и пепел, понимает А., поднимая глаза на экран), Володя смущенно отмахивается, жестикулярно образовывая в напряженном пространстве вязких опадающих в лужи слонов и тюленей:

– Да как это, не надо, пусть она одна лучше. Я рядом с ней как медведь, как тюлень, стыдно даже.

– Так у вас даже ни одной общей фотографии не останется! – бойко говорит А., но вдруг осекается: почему не останется? Почему она так уверена, что союз Володи с леденцовой жестяной Людочкой, Лидочкой, лодочкой так недолговечен? Ей становится неловко, но Володя ничего не замечает, к счастью – уже поставил Лидочку на какой-то гранитный забор и фотографирует художественно, пока над ней реют задумчивые тяжелые перелетные канадские гуси где-то в недосягаемой выси.

Потом не выдерживает и прижимается щекой к ее голеньким коленкам, жара, Лидочка утянута платьем куда-то в заоблачное, стихотворное, неподдельное.

На исходе этой шумной туристической недели К. и А. начинают тихо советоваться – в основном, закрываясь в спальне, чтобы их милый Володя, попавший в паучьи лапы сладкой Лидочки, Людочки, Лолочки, ничего не слышал. Это было совершенно зря – Володя и так ничего не слышал.

Но Лидочка слышала все, Лидочка вообще оказалась умная девочка, что и насторожило памятливую А.

Мы же подписывались, шептала она К. в полутьме, я тебе точно говорю, это она, лодочка. Это лодочку он привез к нам, слышал же. Это его лодочка. Мы подписывались на такое, ты забыл? Когда уезжали, у нас был один только из вариантов, и каждый выбрал главный страх, и мы выбрали один и тот же на двоих, внезапный уход, защита от внезапности, обязательное прощание, никто никогда не уйдет внезапно, поэтому вот, лодочка, он не случайно заплетается, заговаривается. Попрощаться приехал, попрощаться.

У него инсульт, видимо, был легкий несколько лет назад, оттого и лодочка, возражает К., так бывает, у мужчин нашего возраста такое случается после первого микроинфаркта, дебютного микроинсульта, смерть робко вступает в свои права, становится невыносимо жалко жизни, и все бросает, куда-то бежит, обрастает этими лодочками, ивушками, березоньками, бросается путешествовать, спорт, счастье, новые интересы, обычное дело, у нас у всех так.

А. строго смотрит на К., и он понимает, что здесь необходимо вставить вежливую, спасительную ремарку о том, что далеко не у всех. Но когда К. видит это строгое лицо А., он не может солгать, и ремарка повисает на его губах бледной пенкой, будто паутиной мазнули по лицу.

– Не было, не у нас, не было у нас такого, то есть, – неловко исправляется К., – какое подписывались, ты что?

– Я сейчас документы найду наши, которые делали при переезде, и все тебе покажу, – шипит А. – Тебе всякий раз заново надо все рассказывать. Я вот у Лидочки сама спрошу, что она за Лидочка, обычно если человек просто билетик, он всегда сам говорит, что он билетик, только нужно правильно спросить.