Земля шорохов

Возбуждение, вызываемое в нем невиданными предметами, и возможность успеха побуждают его к более энергичной деятельности.

Чарлз Дарвин. Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль»

С самого моего приезда в Калилегуа Луна докучал мне просьбами поехать с ним в город Оран. До него всего миль пятьдесят, и там, по словам Луны, можно найти уйму всяких bichos.

Я относился к этой идее сдержанно, потому что знал, как легко можно увлечься и начать метаться с места на место. И пусть даже каждое место само по себе окажется хорошим средоточением животных, если примешься скакать, как кузнечик, толку от этого никакого не будет. Я решил обсудить эту идею с Чарлзом и в тот же вечер, когда мы сидели, не спеша попивая джин и глядя на луну, серебрившую своим голубоватым сиянием листья пальм, сказал ему о своем затруднении.

– Почему Луна так стремится в Оран? – спросил я Чарлза.

– Видите ли, – сказал Чарлз, – во-первых, Оран – его родной город, и это обстоятельство может оказаться полезным, так как это значит, что он со всеми там знаком. Мне кажется, вам не мешало бы съездить туда и посмотреть самому, Джерри. В Оране народу гораздо больше, чем в Калилегуа, и, я думаю, вы соберете там вдвое больше животных, чем вам удалось найти здесь.

– А Луну вы можете отпустить? – спросил я.

Чарлз слегка улыбнулся.

– Не думаю, чтобы его трехдневное отсутствие было заметным, – сказал он, – а вам этого времени вполне достаточно для того, чтобы собрать в Оране всю фауну, какая там только есть.

– Мы можем выехать в понедельник? – нетерпеливо спросил я.

– Да, – сказал Чарлз, – так будет хорошо.

– Великолепно, – сказал я, допивая джин, – а теперь мне надо пойти навестить Эдну.

– Зачем она вам?

– Кто-то же должен кормить моих животных, пока я буду в отлучке, а у Эдны, мне кажется, доброе сердце.

Когда я вошел, Хельмут, Эдна и Луна спорили о достоинствах двух народных песенок, которые они вновь и вновь прокручивали на патефоне. Эдна молча указала, где стоит джин, я налил себе и сел на пол у ее ног.

– Эдна, – сказал я, выбрав момент затишья в споре, – я люблю вас.

Она сардонически подняла одну бровь и посмотрела на меня.

– Если бы Хельмут не был больше меня ростом, я предложил бы вам бежать со мной, – продолжал я, – потому что с первого взгляда я влюбился в вас, в ваши глаза, в ваши волосы, в вашу манеру наливать джин…

– Чего вам надо? – спросила она.

Я вздохнул.

– Вы бездушны, – пожаловался я. – Я только собирался приступить к делу. Ну так знайте же, Чарлз сказал, что мы с Луной можем поехать на три дня в Оран. Вы посмотрите за моими животными вместо меня?

– Конечно, – сказала она, удивленная, как я мог вообще усомниться в этом.

– Конечно, – подтвердил Хельмут. – Джерри, ты большой дурак. Я говорил тебе, что мы сделаем все, что только возможно. Только попроси. Мы сделаем для тебя все.

Он плеснул еще джину в мой стакан.

– А вот, – добавил он неохотно, – побег с моей женой у тебя не выйдет.

Итак, рано утром в понедельник мы с Луной выехали в маленьком автомобиле с кузовом «универсал», за рулем которого сидел какой-то веселый полупьяный субъект с огромными усами. Мы взяли с собой только все самое необходимое для путешествия: гитару Луны, три бутылки вина, мой бумажник, набитый песо, магнитофон и камеры. Мы захватили еще и по чистой рубашке, но наш водитель благоговейно и осторожно уложил их в лужу масла. Всю предыдущую ночь шел такой громкий проливной дождь, какой бывает только в тропиках; к утру он превратился в серую изморось, а грунтовая дорога раскисла и стала похожа на неудавшееся бланманже. Луна, которого не расстроила ни погода, ни раскисшая дорога, ни сомнительная способность нашего шофера вести автомобиль, ни судьба наших чистых рубашек, ни даже то, что крыша нашей машины немножко протекала, что-то весело напевал про себя, а автомобиль, который заносило и подбрасывало, мчался по дороге в Оран.

Мы ехали уже примерно три четверти часа, когда наш водитель, который больше следил за тем, чтобы правильно подтягивать Луне, чем за тем, как идет машина, одолел на двух колесах поворот. И только мы снова чудом выровнялись, как я увидел впереди нечто такое, отчего у меня упало сердце. Перед нами катил свои красноватые пенистые воды мутный поток шириной ярдов в четыреста. На его берегу, словно очередь понурых слонов, стояли три грузовика, а на середине потока был еще один грузовик, отнесенный вниз по течению напором воды. Его деловито вытаскивал на противоположную сторону какой-то механизм, похожий на большой трактор с лебедкой и стальным тросом. Наш водитель присоединился к очереди, заглушил мотор и осклабился.