Земля имеет форму чемодана

— Ну, ворчание пока неофициальное и, посчитаем, деликатное, — сказал Константин. — Или даже осторожное. Выраженное намёками. Причём никакой Куропёлкин и геонавты в нём не присутствовали. А так… Мол, какой-то странный случай произошёл на Аляске, в запретной для жителей зоне. Будто кто-то взлетел там или пролетел, взбудоражив приборы космической защиты и заставив обнаружить места их установки. Не исключено, что это были инопланетяне. Но не исключено также, что действие затеяли и учинили коварные и агрессивные северные соседи, гренландцы, то есть по сути — эскимосы, желающие стать властителями арктической части континента. Но наши сведущие-то люди всё просекли. И то, кого считают северными соседями силовые службы Большой атлантической страны. Но доказательств у них никаких нет. Хорошо хоть Куропёлкин не оставил там следов. В так называемой запретной зоне был найден лишь ремень из кожи бизона с вырезанными на нём ножом латинскими буквами БАРРИ.

— Погоди, — вспомнил я. — У Колгуева-то на берегу валялась ковбойскоя шляпа с именем Барри на подкладке…

— Ну да, — кивнул Константин. — А на льдине у Северного полюса обнаружили разодранные белым медведем джинсы и вполне отечественную заточку…

— И кто же этот Барри?

— А я знаю? — сказал Константин. — Другое дело, что штатники отнеслись к явлению Пробивателя вместе с московским мусором и продуктами канализации в карибских водах легкомысленно, чуть ли не с шутками, не связали его явление даже с гибелью китов, списали происшествие на японцев с их фукусимским землетрясением. Но теперь они озаботились всерьёз. Наиболее оголтелые их специалисты утверждают, что некоторая страна, возможно Иран, а возможно Северная Корея, испытывает стратегическое оружие, о свойствах которого американские учёные и понятия не имели. Теперь же они намерены предпринять экстренные меры. Теперь-то до них дошло, что первое Пробивание было для них по сути оскорбительным. А каково им жить ожиданием того, что вдруг где-нибудь под Хьюстоном или Атлантой земля развезнется и под солнышко вылезет корейский танк или персидская чалма. Так что они нынче стали очень внимательны к геонавтике.

— Батюшки-светы! — ужаснулся я. — Этак всю планету перекопают снизу доверху, наискось и поперёк!

— Сомневаюсь, — сказал Константин. И проявил себя патриотом: — Откуда возьмутся у них Пробиватели?

— Ну, отыщется у них, — предположил я, — какой-нибудь лобастый негр, извините, афроамериканец…

— Ага! — рассмеялся Константин. — Может, ещё и Киев отправит под землю братьев Клячко пробивать её кулаками?

— Киеву-то зачем? И чем уж так хорош Куропёлкин? — спросил я.

— Создание Творца! — пафосно произнёс Константин. — Именно для Пробивания. Пришла пора изучить, что такое планета Земля!

— То есть чуть ли не мессианская задача поручена исключительно России. С чего бы вдруг? За наши страдания, что ли?

Костик укоризненно покачал головой:

— Если бы я вас не знал, дядя Володя, я посчитал бы вашу иронию кощунственной.

— Эй, болтуны, идите-ка сюда! — призвал нас Шаронов-старший.

Своим поставленным рисунком Антон славился, будто бы получил выучку у самого Чистякова. И вот на бумажной салфетке мы увидели возлежавшую в кратере Бубукина Баборыбу, обнажённую, естественно, прекрасную телом, с обильными бёдрами и ногами, однако из-под ягодиц шароновского создания в сокровенном месте с самой нежной кожей высовывался пушистый хвост-плавник.

— А? Каково? — восхитился своим наброском Шаронов.

— Дед, ты чего! — возмутился Костик. — Это же у тебя русалка!

— А кто же она есть? — обрадовался Шаронов-старший. — Она, по-вашему, женщина, но она и рыба, стало быть, она русалка.

380

Видимо, находясь в раздражении, я на самом деле был несправедлив.

Это одно.

Но, похоже, Константин знал куда больше о судьбе Куропёлкина и делах геонавтов, передо мной же будто бы прикидывался несведующим, из меня же, возможно, пытался вытянуть, скажем, ходячие мнения обывателей. Или подтвердить своё знание об этих ходячих мнениях. Зачем это ему было нужно, не знаю. Может, для работы над какой-нибудь статьёй. Ну и ладно. Я на него не сердился. Сам когда-то служил журналистом.