Зелёный шум

Елька прикусила губу. Как же так? Она ведь твёрдо решила, что едет с отцом в деревню, будет ему во всём помогать и ничего не испугается. А как хорошо проводили её ребята из городской школы, сколько надавали всяких наказов. И вдруг — вернуться в город, оставить отца!

— А кто на собрании говорил, что в деревню надолго едет? И со всей семьёй? — с обидой напомнила Елька.

— Говорил, не отказываюсь. Но, понимаешь, если такие затруднения… Поживёшь в интернате до приезда матери, а потом видно будет.

— А зачем потом? Я лучше сейчас никуда не поеду, — дрогнув в лице, заявила Елька и вновь принялась за хозяйство. — Это всё примус виноват. Надо иголок купить. А готовить я научусь, вот увидишь.

— Ну, если дело только в примусе — тогда сдаюсь, — невесело улыбнулся отец. — Эту технику мы уж как-нибудь одолеем.

В комнату вбежала Таня и передала Ельке несколько примусных иголок.

— В чулане нашла. Старые, но ещё годятся. Теперь держись, примус!

Вслед за Таней вошла её мать Катерина, держа в руках сковородку с жареной картошкой.

— Поешьте, Николай Иванович. Чего вы с дочкой всухомятку перебиваетесь — непорядок это. И чай у нас берите без стеснения, и печкой можете пользоваться.

Поблагодарив, Николай Иванович снял пальто и, подмигнув Ельке, сел за стол.

— Позавтракаем ещё раз, коли так. — И он попросил Танину мать взять его с дочкой на довольствие — готовить им обед и завтраки. При этом он сказал, что всё это временно: придёт срок — и у них в колхозе будет своя столовая.

— Возьмём, возьмём, — опередив мать, заявила Таня. — У нас печка большая. Всё вам испечём и сварим. И примус не понадобится. Правда, мама?

— Это можно, — согласилась Катерина и обратилась к председателю: — Вас-то мы накормим и напоим, только и вы про людей не забудьте. Встряхните их, на ноги поставьте.

Первые шаги

С этого дня Ельке стало немного легче: она больше не мучилась с завтраками и обедами, а в остальных делах ей частенько помогала Таня с подругами. Девочки вместе ходили в магазин, покупали продукты, топили в комнате печку.

Но забот у Ельки не убавилось. Отец то и дело посылал её оповестить членов правления о заседании, отыскать в колхозе нужного человека, передать ему какое-нибудь поручение.

Елька ни от чего не отказывалась. В колхозе её стали звать рассыльной, курьером председателя.

Не отставала от Ельки и Таня. Она тоже помогала председателю, который так был не похож на прежнего. Он ходил по бригадам, по фермам, знакомился с людьми, посещал колхозные избы. С двери правления сняли табличку: «Приём от и до…», как это было при старом председателе, и Николай Иванович принимал всех желающих в любое время.

А по вечерам он нередко сам приглашал к себе на кварталу колхозников. Советовался с ними, как жить колхозу дальше. Он интересовался, сколько прибыли или убытка приносит каждая ферма, каждая корова, свинья, курица, что выгодно или невыгодно сеять на артельных полях.

Колхозники шумели, горячились, ругали старых руководителей, спорили до хрипоты и давали бесчисленные советы, как поправить хозяйство, как избавиться от убытков, откуда для начала раздобыть денег.

В такие дни Елька с Таней прямо-таки сбивались с ног. Они то и дело подогревали ведёрный покатиловский самовар и без конца угощали собравшихся чаем.

Выговорившись, колхозники обычно махали руками:

— Э-э, да что там! Нашими советами хоть пруд пруди. Мы и раньше об этом говорили, да толку ни на грош.

Но Николай Иванович не только внимательно выслушивал советы колхозников. Прошло несколько дней, и он, собрав молодёжь на субботник, отремонтировал и утеплил скотные дворы. Горы навоза, накопившиеся около коровников, были вывезены на поля. На болоте Николай Иванович разыскал залежи торфа и тоже решил использовать его в качестве удобрений. По дворам начался сбор золы и куриного помёта.

Колхозных лошадей, которые зимой стояли без дела, Николай Иванович предложил использовать на извозе.

У кучера Савелия Покатилова кончилась тихая, покойная жизнь: теперь он возглавлял бригаду возчиков, которая за плату доставляла для сельпо товары из города.

Шофёр Сёма Пыжов на отремонтированном грузовике совершал по нескольку рейсов в день, перевозя со станции грузы для совхоза.

В колхозную кассу стали поступать первые денежные доходы.

Видя, что к их советам прислушиваются, колхозники всё чаще и чаще обращались к новому председателю.

По их подсказке Николай Иванович организовал в артели бондарную мастерскую, в которой делали на продажу кадки, ушаты, бочки. Потом председатель продал заржавевший инвентарь, купил испорченную пилораму, пустил её в ход, и она за первые же недели работы принесла колхозу несколько тысяч рублей дохода.

Как-то раз Николай Иванович зашёл на свинарники Александре и Ульяне, осмотрел поросят и сказал, что правление будет выплачивать им дополнительную оплату за каждого поросёнка, который перезимует.

— Были такие посулы и раньше, — заметила Ульяна. — А из каких доходов, спрашивается?