Зелёный мозг

На Централе день был в разгаре, когда Тулук послал за Маккаем, чтобы тот вернулся в лабораторию. Две команды охранников сопровождали Маккая. Они наблюдали за потолком, стенами, полом. Они следили друг за другом и за пространством вокруг друг друга. У каждого сенса был наготове чэйген.

Маккай провел два часа с Ганаман и ее пятью помощниками юристами. Юридический отдел был занят поисками всей собственности Абнетт, они были готовы ухватиться за любую запись, которая могла им попасться, но все это было где-то в разряженной атмосфере формул, хотя, вероятно, из этого могло что-то получиться. Они получили приказ телесуда, который воспроизводился тысячи раз, дающий вооруженным членам Бюро достаточно полномочий на поиски в большинстве миров за пределами Говачина, находящихся под его юрисдикцией. Официальные лица Говачина оказывали им всяческую помощь — вовлекая в операцию значительные силы охраны, очищая от подозрений всех подведомственных полицейских агентов.

Им помогали полиция Преступления Номер Один на Централе и повсюду. Им давали охрану, дали доступ к делам, обычно недоступным для Бюро Саботажа, временно придав им компьютеры идентификации.

Конечно, это было действие, но оно поражало Маккая своим слишком абстрактным и кольцевым характером. А им нужны были конкретные действия против Абнетт, которые бы наматывались методично на катушку, сужая круг ее действия, пресекая все ее попытки скрыться.

Он чувствовал, что живет сейчас в каком-то вихре.

Петли, ножи, двери для дверей, которые превратились в орудия убийства — в этом конфликте, который возник между ними, не было место для пощады.

Никакие его действия не снижали скорости того темного урагана, который повис над вселенной сенсов. Нервы его были напряжены до такой степени, что давали ощущение грубой и всеохватывающей неадекватности. Вселенная обращала свой застекленный взор, полный усталости, которая наполняла его. Его преследовали слова Калебанца: «энергия собственного я… видение движений… я глаз С».

В маленькой лаборатории Тулука набилось восемь охранников. Они вели себя смирно и как бы извинялись — свидетельство того, что Тулук протестовал в своей откровенно саркастической манере, присущей Ривам.

При появлении Маккая Тулук взглянул на него и снова вернулся к анализу металлического расщепления, поддерживаемого в состоянии стаза субатомным полем под банком разноцветных ламп на своей скамье.

— Занятный материал, эта сталь, — сказал он, наклоняя голову так, чтобы дать возможность одной из своих коротких и наиболее чувствительных конечностей получше взять образец для тестирования.

— Так это сталь, — сказал Маккай, следя за операцией.

Каждый раз, когда Тулук прикасался к металлу, он выбрасывал сверкающую струю пурпурных искр. Они напомнили Маккаю о чем-то, что находилось где-то рядом в его памяти. Он никак не мог нащупать ассоциацию. Поток искр. Он замотал головой.

— Там на скамейке тест-таблица, — сказал Тулук. — Вы можете взглянуть на нее, пока я здесь закончу.

Маккай взглянул направо, увидел длинный свиток весь исписанный. Он подошел еще на два шага, чтобы дотянуться до бумаги, взял ее и начал изучать. Она была заполнена аккуратным почерком Тулука.

Субстанция: сталь, сплав на основе железа. Образец содержит небольшие объемы магнезии, углекислого газа, серы, фосфора и кремния, немного никеля, циркония и вольфрама с примесью хрома, молибдена и ванадия.

Источник сравнения: соответствует стали Второго века, используемой человеческим политическим объединением Японии для производства мечей периода Возрождения самураев.

Закалка: образец сильно закален только на режущем крае, остальная часть меча остается мягкой.

Измеренная длина оригинала старинного предмета: 1,01 м.

Ручка: льняной шнур обматывает кость и залакирован. (См: прилагаются анализы лака, кости и шнура).

Маккай взглянул на прилагаемый лист: Кость из зуба морского млекопитающего, переделана после использования на каком-то другом старинном предмете, неизвестного состава, но содержащего бронзу.

Анализ льняного шнура был не менее интересен. Он был сравнительно недавнего производства и показывал те же самые субмолекулярные характеристики, как и прежние образцы сырой кожи.

Лак был еще более интересным. Основу его составлял испаряющийся растворитель, который был определен как производное от угольной смолы, но очищенный сок был из древнего укоккового насекомого, исчезнувшего тысячелетия назад.

— Вы приступаете к части, касающейся лака? — спросил Тулук, взглянув на него, поворачивая лицевую щель в сторону, чтобы увидеть Маккая.

— Да.

— Ну, а что вы теперь думаете о моей теории?

— Я поверю во все, что работает, — огрызнулся Маккай.

— Ну как ваши раны? — спросил Тулук, возвращаясь к анализу металла.

— Поправляюсь, — Маккай дотронулся до содранной кожи на виске. — А что вы сейчас делаете?

— Этот материал был изготовлен путем ударов молотом, — сказал Тулук не оглядываясь. — Я восстанавливаю образец ударов, которые формировали его.

Он отключил поле стази и ловко поймал металл вытянутой конечностью.

— Зачем?