Зеленая кнопка

Но Дадашев этого не сделал. Почему – я точно не знал, но мог предположить, что он сам шел навстречу своей будущей судьбе, плыл по течению, готов был сложить оружие, хотя и сомневался в том, что его люди поступят точно так же. Поэтому эмир и пустил дело на самотек. Чему быть, того не миновать.

При этом он не желал предавать тех людей, которых сам же сюда привел, не отказывался от них и готов был нести ответственность за свои действия. Эмир прекрасно понимал, что я, захватив его в плен, сам не освободился. Бандиты, ждущие за пологом, расстреляют меня по одному только подозрению, если я, конечно, позволю им это сделать.

Обычно я стараюсь предвосхитить подобные действия всяких посторонних людей, предпочитаю стрелять первым или использую иные убедительные методы. Например, бросок гранаты за полог. Но там, в большой пещере, сейчас сидят другие бандиты, которые сразу пойдут в атаку на грот эмира. Я не смогу в одиночку остановить их. Значит, мне следовало ждать подхода бойцов моего взвода.

Они, как показывал монитор планшетника, находились уже рядом, в пределах пяти минут аккуратного продвижения. Так я мысленно совмещал время и расстояние. А до рассвета, как я прикидывал, оставалось еще около десяти минут. Взвод внял моему приказу и передвигался теперь намного быстрее, чем прежде.

– Ну, что же ты, старлей, не звонишь Омахану? Передумал? – спросил эмир.

Я набрал номер, названный мне Али Илдаровичем. Трубку долго никто не брал. Это и понятно. По общечеловеческим представлениям была еще ночь. Утро уже приближалось, но для сна шли самые сладкие часы, когда не хочется подниматься даже на телефонный звонок.

Наконец густой весомый голос ответил, не представляясь:

– Слушаю вас…

– Омахан Илдарович? – на всякий случай пожелал я уточнить, с кем разговариваю.

– Да-да, слушаю. Кто это?

– Моя фамилия Жеребякин. Старший лейтенант спецназа военной разведки.

– Фамилия что-то знакомая. Только не припомню, где мы встречались, – ответил отставной полковник полиции.

– Товарищ полковник, возможно, вы встречались с моим отцом, Иваном Владимировичем Жеребякиным, сержантом воздушно-десантных войск, и даже однажды вынесли его, четырежды раненного, с поля боя. Он хорошо помнит вас и на все эти годы сохранил благодарность по отношению к вам. Я тоже понимаю, что если бы не ваш поступок, то меня не было бы на свете, и признателен вам точно так же, как и он…

– Понял. Я вспомнил сержанта Жеребякина. Чем могу быть полезен? Кстати, как себя чувствует твой отец, старлей?

– Думаю, неважно. Он несколько часов назад попал под машину, и сейчас его, наверное, уже привезли в больницу. Буду звонить, узнавать. Если вам интересно, позже я смогу сообщить. Но об этом потом…

Отставной полковник полиции прокашлялся, выгоняя сон из головы, и голос его зазвучал куда более ясно и четко. Наверное, и его задела весть, которая для меня была личной трагедией, но не настолько сильно, как меня. В стране ежедневно происходит несколько тысяч ДТП со смертельным исходом, и на все реагировать остро просто невозможно для человеческой психики. Да и мой отец был, по сути дела, чужим отставному полковнику полиции.

– Конечно, сообщи… Это печально. Но я догадываюсь, что ты нашел меня вовсе не ради этого сообщения. Я вообще не понимаю, как ты меня отыскал. Хотя для военной разведки, это, наверное, не так уж и трудно… А главное, зачем? Чем могу быть полезен?

– В данном случае, товарищ полковник, полезным вам хочу и могу оказаться я…

– Не понял. Чем именно?

– Я в настоящий момент нахожусь неподалеку от вас. В ущелье Трех Дев.

– Да. Это рядом. Увидеться хочешь?

– Не в том дело. Я – командир взвода. Мои солдаты сейчас ведут в ущелье бой с бандой, пришедшей из Сирии.

– Понятно. Я чем-то могу вам помочь? Я уже не являюсь начальником районной полиции, но готов по собственному желанию возглавить отряд ОМОНа, если тебе нужна поддержка. Мне не откажут…

– Сам я нахожусь в пещере, занятой бандой. В маленьком гроте. Здесь только я и эмир Махмудшах аль-Афалаби… – Я словно бы увидел, как вздрогнул отставной полковник полиции, и спросил: – Вам это имя что-то говорит?

– Говорит. Я с ним знаком, – в голосе Дадашева-старшего послышалось не волнение, но заметное напряжение, словно он ожидал от меня какой-то неприятности типа выстрела через трубку. – И что между вами происходит?

– Ничего особенного. Я убил двух его подручных, которые находились в гроте, и захватил Али Илдаровича в плен, – назвал я эмира его собственным именем, показывая, что знаю больше, нежели сейчас демонстрирую. – Но я не готов сдать властям человека, брат которого спас жизнь моему отцу. Сам он когда-то там же, в Афгане, выручил другого солдата с такой же фамилией, как у меня, только старшего сержанта. Поэтому я желаю переложить решение на ваши плечи, товарищ полковник. Поступайте по своему желанию и пониманию ситуации…

– То есть ты, старлей, не желаешь отдавать властям эмира банды, но при этом хочешь, чтобы я предал родного брата? – напряжение отставного полковника полиции вылилось в это обвинение.