Зефир

– Не то чтобы чище. Просто ощущение, что вещи разбросаны по-другому.

Проверяя свое подозрение, Илия заглянул в холодильник. Так и есть, пачка с молоком на месте.

– Не путайся под ногами, – потребовал Деметриус. – Возьми пиво из холодильника. Встань где-нибудь, где ты будешь меньше мешаться, порежь огурцы в салат и расслабься.

– Если ты хочешь, чтобы я расслабился, не заставляй меня смотреть на огурцы.

В одиннадцать вечера Илия принял пару таблеток от головной боли и лег в кровать, окруженный колышущимся маревом боли. В голове копошились тысячи муравьев. Деметриус, принужденный сидеть в кухне смирно и не шуметь, не выдержал и заглянул в комнату.

– Я здесь от жары сдохну. Пойду прогуляюсь.

– Вали.

Когда в коридоре хлопнула дверь, Илия дотянулся до своего телефона, улегся поудобнее на спину, накрыв ладонью агонизирующий лоб, и набрал номер Эфила, ожидая услышать «Абонент недоступен». К его удивлению, гудки пошли.

– Привет, – просипел Илия.

– Привет, – голос Эфила можно было разливать по чашкам, как горячее желе. На фоне слышался звук воды, бегущей из крана, и плеск.

– У меня есть подвижки.

– Чудненько. Пара хороших ударов – и вуаля, ты работаешь. Как телевизор. Но не жди, что я засяду наслаждаться просмотром.

– То есть твои планы насчет меня не изменились?

– Я не беру свои слова назад. Ты наказан. Никаких мультфильмов и конфет. В следующий раз будешь убирать свою комнату по первому требованию. Хотя нет. Я же тебя выселяю.

– Мне нужно еще немного времени. Делай как хочешь – вручи мне уведомление об увольнении в понедельник, только не отстраняй меня. Дай доработать положенные десять дней, – взмолился Илия. – Я хочу разобраться с этим.

– Мое решение окончательное. С понедельника я тебя отстраняю.

Илии хотелось швырнуть телефон через всю комнату, и, сопротивляясь самому себе, он сжал мобильник крепче.

– Уверен, ты наслаждаешься ситуацией. Каждой паршивой секундой.

– О да. Садизм снимает нервное напряжение. К тому же мне довольно скучно здесь, в клинике, – Эфил шумно выдохнул дым.

– Что я тебе сделал? – не выдержал Илия. – Много лет я был добросовестным сотрудником. Но как только у меня возникла черная полоса, ты спустил на меня всех собак.

– Не «как только». Я дал тебе достаточно времени.

– Да, признаю – я держался отчужденно, закопался в личные проблемы. Но я вполне справлялся со своими обязанностями до того, как Малисса схватилась за ножницы! Это сложное дело. В нем все не так с самого начала. Кто угодно, окажись он в моей ситуации, испытал бы сложности.

– Мне не нужны люди, которые «оказываются в ситуации». Мне нужны те, которые хватают ситуацию за загривок и заставляют ее повиноваться.

– Но…

– Никаких «но», – оборвал Эфил. – Не желаю слушать твои жалкие оправдания. Я терпим к людским недостаткам, но я презираю слабаков.

– Это сильно заметно по твоему выбору постельных партнеров, – с иронией выдал Илия.

– Если уж попал в замес, так трепыхайся до последнего, – отчеканил Эфил, окончательно теряя мягкие укуренные интонации. – Не жди, что я протяну тебе руку.

– Именно этим я и занимаюсь, – прорычал Илия. – Барахтаюсь изо всех сил. У меня еще два дня в запасе, завтра каждый из команды будет на своем месте, и мы продолжим…

– Я отказываю тебе. И если хоть у кого-то из ответственной за серию группы пройдет по счетам оплата сверхурочного дня, я вкатаю тебе превышение полномочий.

– Что? Мы, наконец, продвинулись! Может быть, мы близки к завершению! И ты блокируешь расследование?! – Илия резко поднялся и начал ходить по комнате.

– Нет. Это обычный перерыв на выходные. В понедельник расследование будет продолжено, но без тебя.

– Сверхурочная работа – это обычная практика при ЧП!

– У нас нет ЧП. Разве что твоего персонального масштаба. Вот ты с ним и разбирайся. Не пытайся выехать на команде.

– Что значит «мое персональное»? Есть внешняя, объективно проблемная ситуация, и…

– Нет, Илия, есть объективные проблемы в твоей собственной голове, которые привели к тому, что внешняя ситуация зашла слишком далеко.

– Я… я… – не способный подобрать слова, Илия присел на пол возле кровати и запустил свободную руку в волосы.

– Знаешь, почему я до сих пор не передал дело Джулиусу? – осведомился Эфил.

– Без понятия.

– Джулиус словно очень упорная собака. Весь огород перекопает, чтобы найти кость. Но в этом деле интуиция важнее упорства, потому что многое здесь действительно необычно и странно, и кость в итоге может оказаться подвешенной в воздухе. Я всегда выделял тебя за способность полагаться на свои чувства и находить ответ интуитивно. Но сейчас ты слишком сосредоточен на своем возрастном кризисе, чтобы замечать что-то еще. Ты напоминаешь мне кота с обрезанными усами.

– Послушать, так с каким зверьем тебе приходится работать, Эфил, – ехидно посочувствовал Илия.

– И не говори. Иногда чувствую себя как цирковой дрессировщик после долгого рабочего дня, – вздохнул Эфил и продолжил внезапно бодрым, дружелюбным тоном, как будто их предыдущий разговор обнулился: – Ты подумал о зефирках?

Илия вздрогнул и зашарил рукой по кровати в поисках сигаретной пачки.