Зефир

– Она… она… – Илия воткнулся взглядом в тарелку, без аппетита ковыряя мясо. – Нет, я не могу сказать, что она была плохой женой. Скорее даже хорошей. То есть точно хорошей. Но всякие мелочи складировались, копились, пока не завалили меня с головой. Ну, например, когда говоришь ей, что тебе срочно нужно в ванную, а она: «Да, дорогой» – и торчит там еще минут двадцать, крася глаза. Или когда у нее ПМС, и ходишь весь день как по минному полю.

– Это все, что ты можешь ей предъявить? Она красит глаза? У нее какой-то там ПТС?

– Уверен, было много всего еще. Просто не могу вспомнить сходу.

– Так тебя обидела, что ты аж забыл.

Илия воинственно поднял вилку.

– Я долго терпел. Слишком долго. Пока не решил, что с меня хватит.

– Ты прям через пытки прошел, парень. Двадцать минут у двери в ванную.

– Думаю, мне в принципе не подходит формат брака. Следовало жить одному.

– Давно живешь. Расцвел.

– Я прекрасно живу один! – рявкнул Илия.

– И не «прекрасно», и не «живешь». Ты ешь, ешь, не ори. Мне сейчас стукнуло, что Лиза для тебя рука.

– Чего? Ты опять перепутал какое-то слово с другим, Деметриус?

– Да не, я этих вспомнил, убивцев наших. Которые руки себе режут. «Ай-ай-ай, какая плохая рука, что ты сделала, вот тебе ножом!» Да только они обломились свалить ответственность. Номер не прошел. Пришлось-таки себя насмерть почикать. Вот и Лиза для тебя как рука. Типа, все из-за нее.

– Если бы не Лиза, – прошипел Илия, поднимаясь с места, – у меня не было бы детей. Я бы не держался за опостылевшую работу. У меня было бы больше времени думать о себе и о том, какой я хочу видеть свою жизнь. Я бы не оказался сейчас в этом кошмаре! – его голос поднялся до крика.

Деметриус выставил перед собой ладони.

– О чем ты вообще? У тебя нормальная жизнь, то есть была нормальная. Ты сам себя во все это загнал, – он обвел рукой крошечную кухню, заставленную чашками, полными окурков. – Вот нет теперь у тебя Лизы. Что, захорошело? Не спишь, дымишь, молоко нюхаешь.

– Я не просил тебя…

– Если хочешь знать мое мнение…

– Я не хочу знать твое мнение!

Деметриус и ухом не повел.

– А ведь все равно придется меня выслушать. Ты нервы ей треплешь, пока знаешь, что она простит, что твоя кошачья дверка открыта – в любой момент можно вернуться в дом.

– Что ты несешь? Я с ней практически в процессе развода!

– Да не собираешься ты с ней разводиться. Мне-то не втирай. Чего уж там, мы все так делаем. Кто нас больше любит, тот от нас больше всех и получает. Приятно же знать, что тебя любым стерпят.

– Ты заразился от Эфила психологическим анализом, Деметриус. Проверься, вдруг еще чего от него подцепил.

– Это тебе надо проверить голову. Пока совсем не съехал.

– Да что же это такое! Три человека отправили меня к мозгоправу сегодня!

– Так ты хоть одного из нас послушай.

– Я пойду спать. Отличный ужин. Нотация особенно удалась.

– Пожалуйста, – ответил Деметриус и, вспомнив, снял накладки с зубов.

23 АВГ, ПТ

«Пятница», – подумал Илия, открыв глаза. На улице пели птицы. Илия не понимал людей, считающих птичье пение очаровательным. Однажды, прислушавшись, он различил агрессивные, истерические ноты в нем и уже не мог перестать замечать их. Спустя пять минут он не выдержал и поднялся, стремясь поскорее отвлечься от омерзительных звуков.

Деметриус сладко спал, подложив руку под голову и демонстрируя внушительную утреннюю эрекцию. Илия вздохнул, тоскливо отводя взгляд, и заметил черный блестящий, как антрацит, мобильный Деметриуса на кресле…

Разумеется, Илия не совершал ничего предосудительного, двигаясь так тихо лишь из деликатной заботы о чутком сне правителя. Впрочем, даже если и совершал – после того, как Деметриус без спроса въехал в его квартиру, он имел право на ответное пренебрежение неприкосновенностью частной собственности.

– На всякий случай, – уверил он себя. – Я не собираюсь звонить.

Скопировав номер советника в собственный телефон, Илия аккуратно вернул мобильник Деметриуса на место.

Одежда совсем закончилась. Дав себе клятву устроить вечером стирку, он надел старую бежевую футболку, которую использовал для сна, и плотные джинсы, которые ранее носил только в холодное время года.

К курению за рулем Илия относился отрицательно, считая его аварийно опасным, но сегодня сделал исключение. На каждом светофоре он бросал долгий нетерпеливый взгляд на свой мобильный, лежащий на пассажирском сиденье. Время практически стояло. Илия не сомневался, что они там в лаборатории тоже еле шевелятся. Ему хотелось позвонить им и прикрикнуть: «Быстро! Быстро! Быстро!»