Здравствуй, Марс!

               На глазах у Логова появились слезы. Это было что-то новое. В последний раз он плакал давно, в первом классе. Причину он позабыл, однако, как катилась слеза по щеке, он оказывается, помнил. На миг вернулось ощущение былой катастрофы, и он вспомнил, что все дело было в том, что в тот день он навсегда потерял надежду навеки остаться ребенком. Нынешняя причина свалившейся на него печали ничем не отличалась от той, случившейся более двадцати лет тому назад — его жизнь опять круто изменилась вопреки его воле. Без предупреждения, даже не спросив у него разрешения.

               Покоритель Марса из него явно не получился. Логов подошел к секретному ящику, поднял крышку. Но как он и предполагал, Вика там не оказалось.

               — Куда подевался Вик?

               — Я не знаю.

               — С ним все в порядке?

               — Насколько мне известно, да.

               — Что тебе известно?

               — Что с Виком все в порядке.

               — Я слышал ваш разговор.

               — Ты ничего не понял.

               — Надеюсь. Но ты должна объяснить, что произошло. Так, чтобы на этот раз я понял.

               — Иногда мы вкладываем в знакомые слова неверный смысл и обманываем себя. Придумываем то, чего нет. Не всегда можно верить своим глазам и ушам.

               — Где Вик?

               — Не знаю, — ответила Марта.

               Он мог, несмотря на слова Марты, посчитать, что Вик воспользовался таинственной нуль-транспортировкой. Но проще было признать, что тело мертвого Вика отправили на переработку в оранжерею для подкормки растений и водорослей. Важный биологический материал должен быть сохранен. В этом действии заключался смысл их жизни, высшее предназначение. Каждый переселенец знал, что это и есть главная цель их полета — оставить на мертвой планете свою органику.

               Все стало понятно, они останутся на Марсе и помогут будущим переселенцам выжить. Разве не для этого он отправился в свой полет? И про них с Виком обязательно скажут: «Они были теми самыми первыми»! Сбудется его мечта. Он станет частью биосферы обновленного Марса.

               А вот Вик хотел добиться совсем другого. Ему было важно дописать свой текст. Интересно, удалось ли ему? Логов был уверен, что Вик справился. Ему стало завидно, захотелось обязательно прочитать эту книгу. Сделать это будет непросто. По закону, после смерти человека его записи автоматически стираются. Наверное, погиб и текст Вика. Но он, надо полагать, подсуетился и успел запустить готовый файл в Облако. Его обязательно нужно будет отыскать. Логов подумал о том, что будет правильно, если он допишет и отредактирует текст. На первый взгляд это могло показаться кощунством, но Логов знал, что должен это сделать, потому что он так понимал свой долг перед другом, он был обязан продолжить его дело.

               Логов с трудом сдерживал свои чувства, приступ ярости был слишком силен.

               — Ты знаешь, но не говоришь.

               — И что? Привыкай жить в мире, где некоторые люди знают больше, чем ты.

               — Ты знаешь и не говоришь мне.

               — До сих пор тебя это устраивало. Иногда ты о чем-то спрашивал, иногда предпочитал оставаться в неведении. Это было очень разумно. В этом нет ничего странного или предосудительного. Действительно есть вещи, о которых лучше не знать.

               — Об этом пишут в своих книгах писатели, такие как Вик, — сказал Логов с грустью.

               — Молодец, хорошо подметил.

               Логов нахмурился.

               — Только теперь я начинаю понимать, почему Вик так часто повторял, что его жизнь потеряет смысл, если он не сможет писать свои книги. Вика больше нет, но я — есть, я еще живой. Получается, что я должен продолжить его дело. Как только отыщется файл, я начну писать вместо него.

               — Про Вика постарайся забыть, он тебе больше не поможет, придется все делать самому.

               — Но я не умею!

               — Не переживай, у тебя получится.

               Перед Логовым открылась безграничная Вселенная, он почувствовал себя ее малой частью. Он был один, никому ненужный, беззащитный, уязвимый, лишенный самой малой уверенности в собственных силах. «Я смогу стать писателем, что мне может помешать»? — в отчаянии подумал он. Но мозг его был пуст, даже намека на текст там не оказалось. Логов был обескуражен, ему казалось, что писательская работа проще — пиши себе, что на ум придет. Оказывается, он ошибался. Можно было расписать с подробностями, как работает закрытая биосистема оранжереи, но какое отношение эти заметки будут иметь к литературе? Никакого.

               Вот и Логову пришла пора задать себе вопрос: «Стоит ли жить, если не способен написать книгу»? Вик считал, что не стоит. Логов не знал правильного ответа. Никогда он не считал себя умнее Вика. Вот и в этом, может быть, самом важном вопросе он решил довериться мнению друга. Почему бы не признать, что Вику было виднее? Логов с завистью подумал, что у Вика, когда он оставался один на один с Вселенной, в мозгу возникал собственный текст. Пусть не всегда, но он появлялся откуда-то. Хуже, лучше — кого это интересует, разве в этом дело? Любой текст хорош в сравнении с пустым мозгом.

               — Все, о чем ты сейчас думаешь, и есть настоящая литература, — сказала Марта. — Я знаю людей, которым было бы полезно все это прочитать.