Завтрашний царь. Том 2

– Видишь ли, мы полагаем справедливый суд первейшим долгом правителя. Мы делаем всё, чтобы этот долг надлежащим образом исполнялся. Когда юный царевич начинает восхождение к трону, ему подыскивают сверстника, свободного от родственных уз и заметно выдающегося умом. Отроки растут вместе, поселяя меж собой преданность и доверие. Когда наконец молодой государь занимает судейский престол, у него за плечом встаёт учёный советник, готовый беспристрастно называть законы и судебные случаи, подходящие к делу. Он-то и величается райцей, с почётом «правдивого».

Светел застыл с лопатой в руках:

– А ты мог бы этот долг исправлять, дядя Кербога?

– Я, ребятище, всю жизнь постигал небесную Правду, не мирскую. Да и зачем бы мне? У молодого Эрелиса уже есть райца – правдивый Мартхе.

– А того рад… райцу как звали?

– Какого? Ах да. По счастью, дееписания сберегли его имя. Тунгло сопровождал государя на поле брани, ибо тогда мы воевали с хасинами…

– Зачем?

– Что – зачем?

– Зачем, говорю, Йелеген своего законника в бой потащил?

Кербога хлопнул рукавицами по коленям:

– Я всё забываю, что ты – сын дикого севера, незнакомый с обиходом царей! Знай же: случись война, охота, объезд земель – государь никуда не выезжает без свиты. А райца даёт советы государю не только в суде, но и всюду, куда простираются его знания… Так вот, хасины устроили внезапную вылазку, и Тунгло попал в плен. Царь устремился вперёд и вскоре смог отбить райцу. Он нашёл друга запертым в тесной клетке. Хасины умели делать клетки, не нуждавшиеся в замках. Их просто собирали и разбирали. Но не было способа разнять решётку, не причинив узнику смертельную рану.

– Как же царь спас Тунгло?

– Увы, не спас. К хасинам подоспела подмога. Клетку было трудно вывезти, а дать бой значило положить десятки людей. Тогда райца попросил дать ему свободу и смерть. Это было сделано, и Тунгло умер на руках Йелегена, благословляя своего повелителя.

Светел сосредоточенно хмурился.

– Жаль смелого человека, – сказал он погодя. – Но загадка-то в чём?

– Их даже две, – отмолвил Кербога. – Было захвачено несколько клеток. До самой Беды всякий мог на них посмотреть, и того, кто постиг бы их тайну, ожидала награда. Вторая загадка лежит не в царстве ума, а скорее в области сердца. Праведным, принимавшим венец, у клетки задавали вопрос: а ты бы как поступил? – Кербога помолчал и внезапно спросил: – Что скажешь, любопытный сын севера? Что ты сделал бы на месте царя?

Светел ответил без раздумий:

– Десятки воинов – тяжкая плата. Но если райцы впрямь таковы, как ты говоришь, разум Тунгло мог спасти сотни. Я бы не оставил его на пытки и не обрёк заведомой смерти. Я бы эту клетку, не умствуя, прут за прутом руками сломал…

– Но если бы вас одолели и ты видел, что не успеешь?

– Значит, погиб бы.

Кербога, кажется, хотел посмеяться его горячности, однако передумал. «Ребятище» был воином. А воин знает цену словам.

Всё же скоморох напомнил:

– Жизнь царя несопоставима с жизнями малых…

Светел ответил сквозь зубы:

– Отец велик над детьми. Мой атя защищал нас с братом, отчего и погиб. Ты был там, дядя Кербога. Если люди жертвуют собой за царя, а он за них жизнь не положит, нечего ему и царём быть.

И ушёл прибирать оботурьи кучи, пока на морозе не окаменели.

«Мы с учителем накопили сокровища знаний, но что может зависеть от бродячих потешников? – глядя ему в спину, грустно думал Кербога. – Этот мальчик едва умеет читать, но он из тех, кто двигает горы. Мы берём случаи, чтобы складывать песни… а он, кажется, способен брать песни и жизнью их наделять. Что тебе суждено смести, маленький огонь, в твоих поисках брата?»

Во сне и наяву

Светел не пошёл ночевать в оболок. Улёгся под боком у коренника, привычно выпростав руки из рукавов обширного кожуха. Устав за день, он думал, что сразу провалится в сон, но не получилось.

Слишком много мыслей стронули рассказы Кербоги.

Они текли и текли, как поток снега, и выбраться не удавалось.

Он спросил скомороха, кто правил Глызином. Сидел ли царевич, как в Шегардае.

«Не по сану почёт, – усмехнулся Кербога. – На что праведный мирному городку, на что городок праведному? Здесь сидел всего лишь кровнорождённый».

«Это ещё кто?»

«Боковой росток царского древа. Его звали Аргро».

«И что он?»

«Когда над Глызином сомкнулась зима, горожане обратились к наместнику за водительством. Они поднялись сюда, в крепость, но Аргро с ближниками успел оставить Голомяную Вежу. Его дальнейшая участь неведома никому».

– Встречу, шею сверну, – вслух пообещал Светел.

Благо здесь лишь оботуры могли слышать его.

Позже он всё-таки задремал.

Он никогда не встречал хасинов, не знал, как они выглядели. Поэтому из темноты сна подбиралось что-то неназванное, жуткое. А прямо перед Светелом торчала клетка. Толстые железные прутья в лезвиях и шипах.

И Сквара в клетке.