Завтрак у Sotheby’s

С точки зрения аукционных домов гарантия, хотя и сулит дополнительную прибыль в случае удачной продажи картины, есть мера весьма и весьма рискованная. Когда рынок переживал подъем и на разнице между гарантией и финальной ценой можно было изрядно нажиться, все обстояло неплохо. Однако, когда цены обрушились в 2008–2009 годах, и у «Сотби», и у «Кристи» остались несколько дорогих картин, обеспеченных гарантией, но так и не проданных. Ситуация напоминала токсичные долги в банковском деле. Решено было прекратить выплату гарантий. Аукционные дома уже не могли себе этого позволить.

Однако проблема заключалась в том, что владельцы картин по-прежнему требовали гарантий. Не предоставляя гарантии, нельзя было рассчитывать на серьезные прибыли. Поэтому аукционные дома придумали хитроумную уловку – безотзывное обязательство, или гарантию третьих лиц. Фактически это означало, что финансовое бремя гарантии перекладывают на чьи-то плечи. Тактично, соблюдая конфиденциальность, аукционные дома заранее выясняли настроение потенциальных покупателей: не хотите ли купить эту картину? Если да, пообещайте нам сделать предложение на торгах, и мы продадим ее вам именно за эту сумму. Но если она будет продана за бóльшую стоимость, вы получите часть этой разницы, выше предложенной вами цены. Обеспечив гарантии за счет безотзывных обязательств, аукционы вздохнули свободнее. Теперь они зарабатывают меньше. Однако рискуют уже не они, а третьи лица. А гарантии, которые они предлагают, по-прежнему популярны у владельцев предметов искусства.

Недвижимость (и искусство)

Можно построить любопытный график, показывающий, когда ценность художественной коллекции превысит ценность дома или имения, в котором она размещена. Несметно богатые коллекционеры, исполненные решимости во что бы то ни стало приобрести лучшие картины и скульптуры, зачастую владеют предметами искусства дороже их недвижимости, хотя и живут во дворцах. В доме стоимостью более двадцати миллионов фунтов наверняка можно увидеть картины, превосходящие его по цене. Но какую минимальную цену должен иметь дом, в котором хранятся произведения искусства дороже его самого? Трудно вообразить дом дешевле миллиона фунтов, стены которого украшает коллекция картин стоимостью более миллиона фунтов. Однако бывает и такое. Скорее всего, подобное можно наблюдать в Швейцарии, где крупные коллекционеры часто ведут весьма скромный образ жизни, не выставляя свое богатство напоказ.

Относительные ценности

Как-то раз очаровательная сотрудница австрийского телевидения брала у меня интервью по поводу картины Климта, которую «Сотби» вскоре намеревался выставить на торги. Я ответил на ее вопросы о том, какое место картина занимает в творчестве художника, почему Климт столь популярен во всем мире и за какую цену мы надеемся его продать. И тут, без предупреждения, она мило улыбнулась и произнесла: «А чем вы можете оправдать человека, который тратит двадцать миллионов долларов на картину, если на эти деньги можно построить детскую больницу?» Я не был готов к такому выпаду, не парировал удар и только беспомощно и уклончиво пробормотал нечто вроде «„Сотби“ всего-навсего отражает тенденции рынка, а не создает их». Однако впоследствии я много об этом думал. Да, картины стоят дорого, на них тратят деньги, на которые можно было бы построить больницу и спасать человеческие жизни, и единственным оправданием такого выбора можно считать некую высшую цель, ради которой и стоит их спасать. На эту роль в том числе и притязает искусство. Поэтому сохранение великих произведений искусства, то есть исцеление духа, а не плоти, есть законное расходование средств в цивилизованном обществе.

Великолепный пейзаж кисти Густава Климта: равен ли он по стоимости детской больнице? (Густав Климт. Церковь в Кассоне. Холст, масло. 1913)

Если бы все это пришло мне в голову во время интервью…

Финансовые возможности

Проработав много лет на арт-рынке, я сделал ряд экспериментальных, принципиально недоказуемых заключений по поводу того, какой процент от своего совокупного состояния люди готовы потратить на отдельно взятую картину. Полагаю, около одного. Иными словами, чтобы у ценителя появилось желание купить картину за миллион фунтов, состояние его должно равняться как минимум ста миллионам. А если вы тратите на картину или скульптуру десять тысяч фунтов, значит у вас есть не менее миллиона. Конечно, бывают случаи, когда страсть коллекционера опровергает эти расчеты, но в принципе они применимы к любым владельцам частных собраний, даже к самым утонченным или одержимым. Человек, обладающий состоянием в один миллиард долларов, готов заплатить за предмет искусства не более десяти миллионов, а каждый из покупателей, героически бьющихся на аукционе за картину стоимостью сто миллионов долларов, вероятно, имеет состояние не менее десяти миллиардов долларов.