Завтра в тот же час

– Да! Я тут! Сэм со мной! – прокричала Элис. Она смотрела, как Сэм перелистывает страницы журнала, пестрящие рекламой чудодейственной туши от «Мэйбелин» в пастельных тонах, часов «Свотч», бальзамов для губ с запахом колы и пластмассовых шкатулок для бижутерии. Тогда Элис безоговорочно верила, что эти журналы готовили ее к будущему, что у них все было как в «Беверли-Хиллз, 90210», только там платья были покороче и на уроках чаще сидели в бейсболках. Все, что ее окружало, чуть ли не кричало ей в лицо, что она уже взрослая. Ей захотелось встряхнуть Сэм за плечи и сказать, что на самом деле они тогда были всего лишь детьми, а никто вокруг этого не видел, как если бы одна вскарабкалась другой на плечи, укрывшись под длинным плащом, и все вокруг на это купились. Но Сэм это и так знала, потому что она получала взбучку, если поздно приходила домой. Ее наказали, когда мать нашла в ее комнате окурок от косяка. Когда Лорейн позвонили из Бельведера и сказали, что Сэм поймали целующейся с мальчиком – Ноа Кармелло – под лестницей во время урока, у Сэм на две недели отобрали пейджер. Хуже всего в подростковом возрасте было осознать, что жизнь со всеми обходится по-разному – Элис понимала это уже тогда. Но ей потребовалась пара десятков лет, чтобы понять, что большинство из того, что ты считал своим преимуществом, вовсе им не было.

– Ты не собираешься сходить домой перед вечеринкой? – спросила Элис.

– Нет, а зачем? Просто надену что-нибудь из твоих вещей, – ответила Сэм. Элис совсем забыла о преходящей природе девичьей одежды, о том, что тогда было просто невозможно определить, где чье. Они с Сэм носили примерно один размер, что делало возможным практически любой обмен.

На снимке, который подарила ей Сэм, они обе были в атласных платьях и тиарах, как королевы красоты, вынужденные рвануть на конкурс посреди ночи.

– Давай наденем что-нибудь обычное, – сказала Элис. – Ничего роскошного.

Сэм пожала плечами.

– Это же твой день рождения.

Заверещал телефон. Элис не сразу откопала его в куче одежды.

– Алло?

– С днем рождения, Элли, – сказала ее мать, употребив прозвище, которое Элис никогда не нравилось. Серена как будто разговаривала с кем-то другим, хотя в каком-то смысле так и было. Серена всегда разговаривала с той Элис, которая, как ей казалось, была рада ее слышать или удовольствовалась бы ее спорадическими звонками и ее спорадической заботой. – Я отправила тебе пару вещиц. Они дошли?

– Привет, мам, – ответила Элис, а Сэм погрузилась обратно в журнал.

– Девочки, хотите пообедать? – крикнул Леонард, и они обе выкрикнули в ответ: «Да!»

Глава 27

«Папайя Грея» был лучшим рестораном во всем Нью-Йорке, потому что там подавали только одно блюдо: хот-доги. Хот-доги с кетчупом, хот-доги с горчицей, хот-доги с кислой капустой, хот-доги с наполнителями. За стойкой стояли огромные бурлящие чаны с разноцветными соками, но взять какой-нибудь, кроме папайи, мог только полный придурок. Стульев там не было, только высокие столы вдоль окон с видом на Бродвей и Семьдесят вторую улицу – идеально, чтобы понаблюдать за людьми. Пока Леонард пошел делать заказ, Элис и Сэм вступили в схватку за место с видом на Бродвей.

– Ты ему рассказала? – прошептала Сэм.

Элис покачала головой.

– Но он же вроде шарит, – сказала Сэм. – Ну во всяком таком.

– Что ты имеешь в виду? «Братьев времени?» Сэм, это же книга. Это художественный вымысел, причем довольно дурацкий, о братьях, которые путешествуют во времени и раскрывают всякие тухлые преступления.

– Но может быть, из-за него все это и случилось? У вас там нигде нет ржавой тачки? – Сэм округлила глаза. – А может, машина замаскирована под твою ванную?

– Что ты несешь?

– А, так это я несу всякий бред, ну конечно… – Сэм закатила глаза. Леонард протиснулся между людьми, выстроившимися позади них, и поставил на стол четыре хот-дога: два с кетчупом и горчицей и два с кислой капустой и луком. «Мои любимые овощи», – объявил он.

– Пап, я ни разу не видела, чтобы ты ел какую-то зелень, не считая смеси синего и желтого красителя, – сказала Элис. Леонард пошел обратно к стойке за напитками.

– Просто спроси у него, – процедила сквозь зубы Сэм.

– Не сейчас, – ответила Элис и широко улыбнулась отцу, который в этот момент оперся о столик с противоположной стороны. Она откусила свой хот-дог, и тот оказался на вкус таким же, как всегда, – божественным. Поглощая хот-дог, Леонард прикрыл глаза, явно наслаждаясь обедом не меньше ее. Может, в этом и есть главный ключ к жизни: не пропускать крохотные моменты, когда все уходит на второй план и на секунду или даже на две все заботы исчезают, а остается только блаженство, только благодарность за то, что в этот момент находится прямо перед тобой. Это было похоже на трансцендентальную медитацию, только с хот-догами. Если все рано или поздно изменится, и хорошее, и плохое, так почему бы не порадоваться хорошему?

* * *