Завтра в тот же час

Элис как-то читала о бездомных, которые живут в этих тоннелях, а еще там были заброшенные станции. Элис знала, что одна такая есть на Девяносто первой улице, ее можно было увидеть из вагона на старой манхэттенской ветке, если хорошо присмотреться. Наверняка в этом все и дело – кто-то слишком далеко копнул, нарушил какую-то границу и конкретно облажался. Элис пожалела, что она не прислушивалась, когда Леонард и его друзья обсуждали научную фантастику, а просто смеялась над тем, что эти взрослые дяденьки только и делают, что треплются о параллельных вселенных.

– Ну и каково быть взрослой? – спросила Сэм.

– Да вроде ничего. Могу делать что хочу. Могу пойти куда вздумается.

– Потому что без тебя все остальное ничто-о‑о…[14] – пропела Сэм.

Элис рассмеялась.

– Ага. Просто, наверное, сейчас я думаю, что если бы я поступала по-другому, то все было бы иначе. Но, понимаешь, все нормально. Я не умерла, я не в тюрьме. Но я не могу не думать о том, что все могло бы сложиться лучше. – Ей вспоминается Леонард, все эти трубки и аппараты, хмурые лица врачей.

Если верить Сэм, они ходили в этот бар всего раз или два – все остальные разы, которые помнила Элис, должно быть, случились все-таки позже, чем она помнила. Летом после выпуска или даже во времена колледжа, когда они обе возвращались домой на День благодарения и собирались с друзьями. Элис подумала, что они выглядят слишком молодо, чтобы просто так войти в бар, тем более при свете дня, и что им придется придумывать какую-то легенду.

– А что мы ищем? – прошептала Сэм.

– Что-нибудь, – ответила Элис. – Мы просто ищем что-нибудь. Дверной проем, тоннель, может, выключатель? Не знаю. Думаю, что мы сами узнаем, когда найдем. Если найдем. Просто вспомни какую-нибудь книгу или фильм о путешествиях во времени.

– Поняла, – ответила Сэм. – Ну, в смысле я попробую.

Элис чувствовала, что между ними что-то переменилось. И дело было не в том, что Сэм ей не верила, – она верила, очевидно, – но вместе с тем она понимала, что Элис, с которой она разговаривает, не совсем ее Элис. Что это скорее Элис-наставница, Элис-нянька. А она ведь еще даже не рассказала, что работает в Бельведере. Тогда она бы тут же превратилась в Профессионального Администратора Элис. Вот смеху было бы.

Дверь бара была приоткрыта, девочки вошли внутрь медленно, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. В баре было пусто, на стойке рядами выстроились бутылки, а с другой стороны кто-то видимый лишь наполовину перегнулся через нее и что-то считал. Тут Сэм явно психанула и схватила Элис за локоть. Элис поняла: ее подруга в основном блистала в ситуациях, которые могла упорядочить и проконтролировать, вроде подготовки к вступительным экзаменам в юридический или брака с парнем, который на нее чуть ли не молился.

– Э‑э, здрасьте? – нарушила тишину Элис и тоже крепко ухватилась за руку подруги.

Бармен выпрямился, тот же самый, который так любезно накачал ее накануне.

– Ой, привет! – Элис облегченно выдохнула. – Рада снова вас видеть.

– Девочки, – ответил бармен, одновременно приветствуя их и опасливо прикидывая их возраст. Он ничем не показал, что узнал ее.

– Мне кажется, я кое-что тут потеряла, – сказала Элис и кашлянула. – Я вам звонила. Мы можем просто поискать тут? Мы не будем ничего пить.

Бармен принялся составлять бутылки обратно на полки. Все заведение отвратительно воняло сожалениями и разочарованиями тысяч незнакомцев с легкими нотками рвоты и дезинфицирующего спрея.

– Окей, – ответил он, не отрываясь от работы.

Элис тут же потащила Сэм в угол за музыкальным автоматом.

– Так, вчера я была здесь, и он тоже был здесь, я сказала ему, что у меня день рождения, а он налил мне кучу бесплатных шотов, я напилась и пролила что-то на свитер, и еще, мне кажется, я раздавала тапас каким-то девчонкам из студенческого сестринства.

– Когда это было? – переспросила Сэм. Они практически соприкасались носами, кожа оранжевела в свете крохотных лампочек музыкального аппарата.

– Вчера. В моем вчера.

– Поняла, поняла. То есть мы просто ищем что-то странное. Типа… двери? Жуткого коридора? – Сэм оглядела бар: доисторический пинбольный автомат, продавленный диван, на котором наверняка уже собралось достаточно образцов ДНК, чтобы раскрыть с полдюжины преступлений, музыкальный автомат.

– Фотобудка! – воскликнула Элис. Она схватила Сэм за руку и потащила ее через весь бар в соседнюю комнату.

Шторка в будке была отдернута, скамеечка внутри пустовала. Элис протиснулась внутрь, Сэм скользнула следом.

– Мне кажется, тут все нормально, – сказала Сэм.

– Мне тоже, – ответила Элис. – Жалко, что я не могу просто погуглить.

– Это вы так разговариваете в будущем? – Сэм поджала губы. – Если ты собираешься так говорить, то мне может понадобиться побольше узнать о том, за кого я вышла замуж: за Брэда Питта или за Дензела Вашингтона.