Завтра ты умрешь

– Перестаньте, – тихо ответила Ксения, залпом выпила свой «мартини» и, судорожно распечатав сигареты, закурила. Выпустив тонкую струйку дыма, она поежилась, словно ей за шиворот спустили кусочек льда, и впервые прямо посмотрела на Нику. Та тоже слегка расслабилась – во всяком случае, у нее пропало ужасное ощущение, что напротив сидит живой труп.

– Ника, я полагаю, у тебя есть вопросы к старой знакомой? – с нажимом произнес Ярослав. Женщина покачала головой:

– А что я могу спросить? Я жду, когда мне что-то объяснят.

– У меня вопросов нет, и ничего я объяснять не хочу, – заявила Ксения, настороженно переводя взгляд с нее на Ярослава. – Я с вами пошла, только чтобы вы не устраивали скандала на улице.

– Но вы же не отрицаете, что это вас считают погибшей?

– Не отрицаю! – бросила та. – Но это касается только меня!

– Вы – Ксения Константиновна Банницкая, которую четыре дня назад хоронило человек сто, и вы спокойно ходите по улицам, сидите в кафе, считая это в порядке вещей?

– Вас это не касается! – отчеканила женщина, постепенно обретая утраченную было самоуверенность. – Это не преступление! Это вообще сугубо частное дело!

– А ваш муж знает, что вы живы? – не сдавался Ярослав. – А дети? Они только что приехали из Лондона. Вы с ними виделись? Они знают, что их мама не погибла?

Ксения схватила другую сигарету, забыв о той, что тлела в пепельнице. Вопросы напористого журналиста явно выбили у нее из-под ног только что обретенную почву. Это придало Нике смелости. Она подалась вперед:

– Так что же получается – гроб похоронили пустым? Зачем, Ксения Константиновна? Это была инсценировка? Знаете, от такого в самом деле можно сойти с ума! – Она нервно рассмеялась и, не удержавшись, протянула руку, коснувшись пальцев мнимо умершей банкирши. Они были живые, теплые, очень нежные и слегка подрагивали. – Не могу поверить… А я ведь по-настоящему расстроилась, когда узнала о вашей смерти! А Наташа – та вообще вся изревелась! Я могу ей сказать, что вы живы?

– Бога ради, не говорите никому! – Ксения отдернула руку и убрала ее со стола. – Это тайна!

– Но ваш муж знает?

– Знает-знает. – Женщина резко оглянулась, словно опасаясь увидеть за спиной непрошеных соглядатаев. – Все он знает, иначе как, по-вашему, я могла это проделать? Только не задавайте больше вопросов! Так нужно, и все. Это семейное дело.

– Да как сказать, – многозначительно протянул Ярослав. – Генрих Петрович, как я понимаю, тоже в курсе?

– Да вам-то что?! Зачем вообще эта слежка?! Вы тоже журналист? Хотите написать статью? – Ксения закурила третью сигарету, хотя первые две еще дымились в пепельнице. Руки у нее дрожали очень заметно. – Никому это не нужно, неинтересно… И писать вам попросту не о чем! Во всяком случае, я вам интервью давать не собираюсь!

Она выпустила струю дыма и усмехнулась, пытаясь изобразить бесстрашие, но эта бравада выглядела жалко и ненатурально. Ника отмечала, что за то время, что прошло со времени ее «смерти», женщина изменилась, и не в самую выгодную сторону. Ее прежнее царственное спокойствие, аристократическую сдержанность сменили повадки затравленного зверя. Тонкое холеное лицо осунулось, веки слегка припухли, глаза смотрели то испуганно, то устало. «Она как будто лишилась защитной скорлупы и чувствует себя голой, – искоса наблюдала за банкиршей заинтригованная Ника. – Что это за игра? Из-за денег? Ну конечно, из-за чего еще? Ее смерть явно была нужна для какой-то финансовой операции. Уж Банницкий, наверное, придумал что-нибудь необыкновенное…» Внезапно ее озарила простая и, как все простое, ошеломляющая мысль. Она так резко повернулась на стуле, что на узкой юбке треснул какой-то шов:

– Страховка!

Ксения явно не поняла, что она имеет в виду, зато Ярослав, уважительно расширив глаза, наградил ее аплодисментами:

– Блестяще! Я думаю об этом с того момента, как ты ее опознала!

– В чем дело? – Ксения заглянула в свой пустой стакан и раздраженно отодвинула его в сторону. – Не очень вежливо говорить обо мне в третьем лице! Короче, я не понимаю, чем вы занимаетесь, но в любом случае мне некогда с вами рассиживаться.

Я и так оказала любезность, согласившись сюда прийти.

– Любезность? – иронически заметил Ярослав. – Конечно, мы благодарны и ценим ваше доброе отношение. Но думаю, вам будет полезно узнать, что ваша смерть не всем кажется такой уж естественной, чтобы ее можно было забыть и похоронить… Как хотелось бы вам и вашему мужу. А это может вам повредить, Ксения Константиновна, очень повредить, особенно если обман всплывет. Неужели у Банницкого такие серьезные финансовые проблемы?

– Проблемы? – нахмурилась Ксения. – Ничего подобного. Я ничего об этом не знаю! А вы… Слышали что-то?

– Ничего, – успокоил ее журналист. – Но ваша мнимая смерть наводит на крамольные мысли. На сколько вы были застрахованы?