Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

В Испании трудности у Колумба возникли главным образом не из-за законных интересов и географического скептицизма, а из-за натиска других проблем, которые заставляли правительство неохотно рассматривать морские экспедиции любого рода. Однако после многих попыток ему удалось заручиться поддержкой высокопоставленного государственного чиновника Луиса де Сантанхеля, хранителя личного кошелька короля Арагона и казначея «Святой Эрмандады» (вооруженная организация по охране общественного порядка, существовавшая в городах средневековой Испании, более всего была распространена в Кастилии. – Пер.). Сам Сантанхель раздобыл значительную часть денег, необходимых для финансирования всего предприятия. Благодаря его посредничеству Колумбу были обеспечены согласие и участие в нем испанских монархов. И как только они связали себя обещанием, они согласились на все условия Колумба, включая вознаграждение, записанное в договоре, которое он должен был получить в случае успеха. Флот снаряжался в устье реки Рио-Тинто в Палосе – порту приписки латинских каравелл с треугольными парусами, похожих на те, которые использовали португальцы для исследования западноафриканского побережья и прибрежной торговли, и родном доме моряков, знакомых с португальскими экспедициями. Монархи обеспечили Колумба хорошо снаряженными кораблями – каравеллами из Палоса «Нинья» (ок. 50 т) и «Пинта» (60 т), а в качестве флагманского судна была трехмачтовая карака с прямым парусным оснащением из Галисии «Санта-Мария» (100 т). С королевскими деньгами он мог укомплектовать корабли надежными командами, умелыми и опытными капитанами. Сам Колумб был осторожным и скрупулезным, хотя и не очень современным мореходом. Описывать его как непрактичного мистика – делать из него карикатуру. Отплыв из Палоса в августе 1492 года, он направился к Канарским островам, где остановился на несколько недель, чтобы взять на борт древесину и воду и сделать мелкий ремонт. Впоследствии это стало стандартной практикой у испанцев. С Канарских островов он взял курс точно на запад. На этой широте на ее северной границе пассат ненадежен, и Колумб, обнаружив это, совершал свои дальнейшие переходы значительно южнее; это тоже стало стандартной практикой. Однако в 1492 году ему повезло: попутный ветер всю дорогу гнал его корабли. Через 33 дня плавания[13], в течение которых не было никаких происшествий и не было видно ничего, кроме плавающих морских водорослей и тропических птиц с атласным белым оперением, которые поддерживали надежду на то, что земля близко, его матросы увидели первый остров из архипелага Багамских островов. Прокладывая свой путь на юго-запад между коралловых рифов, испанцы обнаружили северо-восточное побережье острова Куба и северный берег острова Эспаньола, современный остров Гаити, заросший до самой береговой линии высоким лесом. Здесь перспективы прояснились. На Эспаньоле нашли небольшое количество россыпного золота, а несколько золотых клипс для носа и браслетов были путем бартерного обмена получены от местных жителей. Но на северном берегу Эспаньолы Колумб потерял свой флагманский корабль, который потерпел крушение, сев на мель, и решил вернуться домой, оставив нескольких своих людей (39 человек-добровольцев. – Ред.) на острове с инструкцией строить дома и искать золотые жилы.

На обратном пути Колумб сделал еще одно важное открытие: покидая Вест-Индию, необходимо править на север, чтобы выйти из полосы пассата, прежде чем предпринимать попытку пересечь Атлантический океан. Он нашел западный ветер, как это станут делать тысячи его последователей после него, приблизительно на широте острова Бермуда (Бермудские острова) и прошел далее к Азорским островам. Но, приближаясь к Европе, он попал в шторм и был вынужден искать убежище сначала на Азорских островах, а затем в реке Тежу. Здесь португальские власти потребовали от него объяснить свои действия. Памятуя о предшествующих преувеличениях итальянцев, они скептически отнеслись к его рассказу, с презрением – к его географическим аргументам, а его описание местных жителей Эспаньолы, таинос, не произвело никакого впечатления. Португальцы были встревожены недавним возрождением браконьерства андалусийцев на побережье Верхней Гвинеи, а так как обсуждался вопрос об экспедиции в Индию, то они с огромной подозрительностью отнеслись к мореходной активности испанцев в Атлантике. Король Португалии Жуан II решил заявить свои права на открытия Колумба на том основании, что они укладывались в условия Алкасовашского договора, потому что находились близко к Азорским островам, и, возможно, их даже можно было считать частью этого архипелага.