Читаем Завоевание Константинополя полностью

Эта скорбная весть достигла Анри, правителя империи, когда он шествовал в процессии в церковь св. Богородицы Влахернской[740], в день праздника св. Марии на Сретенье. Знайте, что в Константинополе были очень испуганы и считали уже, что земля утрачена. Тогда Анри, правитель империи, принял решение укрепиться в Салембрии, что была в двух днях пути от Константинополя, и послал туда Макэра де Сент-Менеу с полсотней рыцарей, чтобы защищать город.

412

И когда до Иоанниса, короля Блакии, дошла весть, что приключилось с его людьми, он очень обрадовался, потому что они убили и захватили в плен большую часть добрых ратников, имевшихся у франков. Тогда он повелел собрать во всей своей земле всех воинов, сколько только можно было, и сколотил большое войско из коменов, и из греков, и из блаков; и он вступил в Романию[741]. И большая часть городов держала его сторону, и все замки. И у него имелось столько воинов, что это было поистине чудом.

<p>[ПОТЕРЯ НАПЛЯ И РОДОСТО (февраль 1206 г.)]</p>413

Когда венецианцы услышали, что он подходит, они оставили Аркадиополь[742]. И Иоаннис скакал, пока не достиг города Напля, который был укреплен греками и латинянами и где был Вернас[743], чьей женой была императрица, сестра короля Франции; а командиром латинян был Бег де Франсюр[744], рыцарь из земли Бовези. И Иоаннис, король Блакии, приказал штурмовать город и взял его силой.

414

Там погибло так много людей, которые были убиты, что это поистине было чудом. И Бега де Франсюра привели к Иоаннису, и тот велел тут же прикончить его. А всех прочих, которые ничего не стоили для него, из греков и латинян, и весь меньшой люд, женщин и детей, он приказал увести пленниками в Блакию. После чего приказал срыть и разрушить весь город, который был очень хорошим и очень богатым и находился в доброй стране. Вот так, как вы слышали, был разрушен город Напль[745].

415[746]

В 12 лье оттуда стоял у моря город Родесток, который был весьма богатым, и сильным, и большим, и прочно укреплен венецианцами. И, кроме того, туда явился отряд конных оруженосцев, а их было около 2 тыс., и они прибыли в город, чтобы пополнить ряды его защитников. Когда же они услышали, что Напль взят силой и что Иоаннис убил людей, которые были в городе, среди них распространился такой страх, что они сами потеряли веру в себя. Поелику Бог допускает случаться бедам с его людьми, то венецианцы в панике кинулись на корабли, так что малого недоставало, чтобы один стал топить другого. А конные оруженосцы, которые были из Франции, и из Фландрии, и из других земель, пустились бежать по суше.

416

Вот, послушайте-ка, какое это было несчастье, которое они сами на себя навлекли. Ведь город был столь могуществен и так обнесен добрыми стенами и добрыми башнями, что они никогда не нашли бы кого-либо, кто бы их осадил, и Иоаннис никогда не повернул бы в эту сторону. А когда Иоаннис, который был примерно в полудне перехода оттуда, услышал, что они бежали, он поскакал в эту сторону. Греки, которые остались в городе, сдались ему; и он тотчас повелел схватить их, малых и великих, кроме тех, которые бежали, и повелел отвести их в Блакию, и приказал разрушить город. Ах, какая великая это была утрата! Ибо то был один из лучших городов Романии и один из лучше всего расположенных.

<p>[ИОАННИС ВО ФРАКИИ (весна 1206 г.)]</p>417

Неподалеку оттуда был другой город, который назывался Панедор[747], который сдался ему; и он приказал его разрушить и уничтожить, а жителей отвести в Блакию, так же как и жителей другого города[748]. И затем он поскакал к городу Ареклое[749], который расположен был у доброй морской гавани и принадлежал венецианцам, которые укрепили его довольно слабо; и он осадил его и взял силою. Там тоже учинено было великое смертоубийство жителей; а оставшихся он повелел увести в Блакию; и он приказал разрушить город, как и другие.

418

А оттуда он поскакал к городу Дайн[750], очень сильному и весьма красивому; и жители не отважились защищать его; он сдался ему; и он приказал срыть его и разрушить. Потом он устремился к городу Кюрло, который сдался ему, и он приказал его срыть и разрушить, а жителей повелел увести в плен. И какой бы замок или какой бы город ни сдавался ему, он обещал жителям жизнь и приказывал разрушать эти города, а мужчин и женщин уводить в плен; и он не выполнял никаких соглашений, которые заключал с ними.

419

В то время комены и блаки дошли в своих набегах вплоть до ворот Константинополя, где был правитель империи Анри со всеми теми людьми, которые у него имелись, весьма опечаленный и озабоченный, поскольку не было у него достаточно людей, чтобы защитить свою землю. А комены захватывали таким образом скот, пасшийся на земле, и мужчин, и женщин, и детей; и они разрушали города и крепости; и они учиняли такое ограбление, что никогда никто не слыхивал о столь огромном опустошении.

420
Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической мысли

Завоевание Константинополя
Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.

Жоффруа де Виллардуэн

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное