Завод войны

Быстро просматривая бежавшие по экранам результаты анализов и данные о запасах воздуха на КВ-дредноуте, Цворн одновременно изучал труды по прадорской физиологии, которые загрузил в свой форс. Да, все сходилось. Внутри дредноута все было насыщено гормональными выбросами пятерых молодых самцов и этих вот самок. Цворн дышал сложными органическими соединениями, рожденными из десятков лет отчаяния неудовлетворенных молодых прадоров из эманаций сексуально активных самок и еще из вновь растущего в самцах разочарования. В Королевстве подобные ситуации редки, поскольку взрослые склонны к изоляции, и Цворн нашел окончательное доказательство лишь в очень старых исследованиях. Мощный коктейль в воздухе заставлял его чувствовать себя моложе; подобного он не испытывал уже больше века.

Цворн приказал подпиливавшему панцирь рабу отойти, поднялся на гравипластинах и развернулся, оставив экраны за спиной. Теперь перед ним были второй раб и Вром. Оба выполняли задание. Укрытый полушарием многорукого хирургического телефактора, Вром отделял от трупа предыдущего капитана корабля последний протез. Раб тем временем занимался другими, уже снятыми Вромом конечностями, заменяя изношенные части и обновляя нановолоконные перемычки.

Снова опустившись на пол, Цворн велел первому рабу вернуться к панцирю – обнажить плоть, кровеносные сосуды и отмершие нервы под панцирными наростами, заполнившими ножные впадины. Он понимал, что желание вновь ходить самому, пусть даже на протезах, возникло из-за пропитавшегося гормонами воздуха, но не сопротивлялся ему. Можно было бы разделить Пятерку и женщин, воздух постепенно профильтровался бы и очистился от органики, но он этого не сделал. Несмотря на некоторые иррациональные импульсы, Цворну нравилось чувствовать себя таким… живым.

Первый раб размеренно и методично обработал все углубления, выключил панцирную пилу, положил ее на место подзарядки, в телефактор, вернулся, подобрал куски панциря и унес их. А Вром уже отделил от трупа последнюю ногу. Выбросивший мусор раб опрыскал открытые раны Цворна антивирусным и антибактериальным спреем, смыв заодно и костяную пыль. Цворн только щелкнул мандибулами, вновь подавив тягу убить кого-нибудь. Он ждал, когда придет очередь болеутоляющего аэрозоля.

– Хотелось бы тебе стать взрослым, Вром? – внезапно спросил он.

Не прекращая работы, Вром ответил:

– Только если того пожелает мой отец.

Вром был покорен, как раб, и Цворну вдруг показалось это раздражающим. А анализируя свое раздражение, прадор не обнаружил явной связи с гормональным эффектом. Злость возникла из скуки, слишком уж ожидаемый ответ он получил. Вром выполнял свою программу – совсем как раб, застывший с готовым к присоединению протезом. Внимание Цворна разделилось, теперь он одновременно следил и за рабом, и – через форс – за данными, поступавшими снаружи и изнутри корабля.

Пятеро, каждый в своем отсеке, вели себя весьма активно. Они искали информацию, разбирали и собирали оборудование, включая и оружие, проверяли доступные им камеры и иногда просто бесцельно бегали туда-сюда. Все действия являлись внешним выражением внутренней неудовлетворенности, которую и изучал верховенствовавший над молодыми прадорами Цворн через свой дракокорповский форс. Они чуяли самок и хотели спариваться, но его приказ, накрепко засевший в мозгах, отгораживал их от женщин надежнее запертых дверей. Теперь они уяснили, как всеобъемлюще Цворн контролирует их, и пытались по-своему бороться, действительно хотели сделать что-то, но раз за разом налетали на все тот же барьер господства – и лишались способности действовать. Гормональные выбросы витали над ними, словно дым над курящимися трупами на поле битвы.

Следя за тем, как увеличивается дыра в астероиде, Цворн отказался от своих первоначальных планов просто избавиться от Пятерки. Теперь он собирался поддерживать их разочарование – пусть вырабатывают эту приятную органику. Возможно, позже, проведя всесторонний анализ процесса и воссоздав его искусственным путем, он их и прикончит – но не сейчас.

Дредноут нырнул в астероид одновременно с первой новой конечностью Цворна, скользнувшей в свой паз на его теле. Пока огромный корабль стабилизировался, крепясь телескопической «ногой» к каменным стенам, раб приваривал прадорскую ногу к живой плоти. Корабль при помощи гравимоторов понемногу разворачивал скалу, как нужно, а нановолокна, войдя в Цворна, принялись искать нервные узлы. И к тому моменту, когда дула корабельных орудий высунулись из обращенной к планете дыры в астероиде, раб прикрепил Цворну последнюю ногу.

Болеутоляющие уже не действовали, и боль вернулась, грубая и беспощадная. Цворн попытался привстать на новых ногах, но они не удержали веса туловища, и он упал.