Завод войны

– Мы не знаем местонахождения Свёрла; однако можем засечь Цворна, за которым Свёрл почти наверняка и отправился.

– Спутники-шпионы, – вскинулась Рисс.

– Не кради у Флейта минуту славы, – одернул я ее. – А с чего ты решил, что Свёрл пойдет за Цворном?

– Так поступают прадоры.

– Но Свёрл уже не вполне прадор. И все же попытка не пытка. Продолжай.

– Да, спутники-шпионы, – подтвердил Флейт. – Цворн должен был наблюдать за обстановкой, чтобы рассчитать с такой точностью последствия взрыва камикадзе. Я уже засек несколько спутников – они работают. Можно попробовать определить координаты места, куда ведется их постоянная передача.

– Доставь нас к одному из них, – приказал я, уже устав от бездействия.

Флейт запустил двигатель, уводя нас прочь от планеты. Литораль начала уменьшаться, потом последовала краткая дезориентация – и планета исчезла с экранов, сменившись рамкой, вытравившей часть вакуума и увеличившей его, чтобы продемонстрировать объект, похожий на головку крокетного молотка – шар, утыканный антеннами датчиков. Я связался через форс с системой управления и включил внизу экрана шкалу. Объект оказался размером с грейпфрут.

– Заберем его? Или, может, он заминирован?

– Зачем? – удивилась Рисс.

– Ничего подобного, – вмешался Флейт. – Спутник-шпион совершенно не защищен, и я уже засек координаты приемника.

– Зануда, – пробормотала Рисс.

Я проверил вычисления.

– Флейт, просканируй эту штуку на предмет неприятных неожиданностей и, если все чисто, тащи ее в кубрик, к боеприпасам, – сказал я и после паузы добавил: – Ничего себе ситуация – компанию мне составляет парочка высших разумов, и ни один из них, похоже, не просчитывает и на ход вперед. Мы же не хотим сразу очутиться в объятиях Цворна, мы хотим выследить его.

Мертвая тишина была мне ответом, так что я продолжил:

– Мы совершим У-прыжок в точку, располагающуюся в нескольких световых минутах, а то и часах, от приемника, и подождем прибытия Свёрла. Если он не появится, будем наблюдать. А если Цворн куда-нибудь двинется, мы продолжим следить за ним с помощью этого шарика.

– Я предполагала, что мой разум поврежден Пенни Роллом, – сказала Рисс.

– Как будто он у тебя вообще имелся, – пробурчал Флейт.

– А ты чем оправдаешься? – парировала дрон.

Флейт лишь пробормотал что-то неразборчивое – и послал корабль в У-пространство. А я отправился в каюту, где мне, несомненно, предстояло пережить еще кучу смертей. Нет, просто необходимо контролировать это безобразие, поскольку оно сильно влияет на мои суждения и настроение. Я должен помнить, что не был теми людьми. Ради здравости рассудка – я должен отыскать способ отгородиться от них. А еще лучше – полностью отделиться.

Глава 4

Цворн

Четыре самки, расположившиеся в глубоком бассейне посреди просторного трюма, формой своих шестиметровых – в обхвате – тел совсем не походили на самцов. Цворн вспомнил, как во время войны забавы ради забросил нескольких людей в прадорские ясли, и люди эти не признали самок за прадоров – впрочем, времени на разбирательства у них оказалось маловато. Цворн открыл файл, который с удовольствием пересматривал снова и снова, – такие они смешные, эти озадаченные людишки, за миг до того, как погибнуть на острых яйцекладах и стать резервуарами для прадорских яиц.

Панцирь самки напоминал человеческую военную каску, из-под которой торчала широкая «юбка» – внутри можно запросто сложить и спрятать ноги и нижние руки. От лицевой части панциря к длинному и опасному хвосту-яйцекладу тянулись гребни, как у ящерицы. Само «лицо» состояло из двух огромных, обращенных вперед глаз, меж которыми росли два булавовидных стебелька со зрачком ближнего действия и волокнистым сенсором, диапазон которого не выходил за область спектра инфракрасного излучения. Женские жвала, длинные и тяжелые, вполне сошли бы за конечности, так легко они хватали жертву. А клешни, короткие и широкие, давили с такой силой, что перекусывали даже кермет.

Четверка сидела в бассейне, а не снаружи, потому что инстинкт толкал оплодотворенных самок в воду в поисках вместилища для яиц. Изучая их, Цворн не испытывал позывов к спариванию. Позывы эти угасли много лет назад: примерно тогда же, когда в связи с запредельным возрастом он начал терять ноги, Цворн утратил и репродуктивные органы. Он заметил, что одна из самок поймала крупного рыбойника и ввела в него яйцеклад – глубоко-глубоко. Рыба еще дергалась, еще боролась с парализующими токсинами, вырабатываемыми отложенными яйцами. Очевидно, Пятерка заранее все продумала и сохранила на борту живых рыбойников именно для этой цели. К тому же они наверняка «очистили» самок от каких-либо результатов предыдущих спариваний и быстренько провернули свое дельце. Цворн решил, что и сам потом выскоблит самок, чтобы они вынашивали его собственное законсервированное семя, и вернулся к текущим заботам.