Завет Локи

Свобода! Вы просто представить себе не можете, какие чувства бушевали в душе Вашего Скромного Рассказчика! Даже в Асгарде я был всего лишь рабом асов; собакой, которую можно научить отлично служить, но которая никогда не получит большего, чем объедки со стола хозяина. Я был пленником в Асгарде, пленником в Нифльхейме, а затем еще и пленником в теле Попрыгуньи, где был вынужден подчиняться любым ее мелким требованиям и дурацким порывам.

Но теперь я действительно был свободен, я обрел свое прежнее обличье – ведь в царстве Сна даже Смерть влияния не имеет – и с помощью Слейпнира мог отправиться в любой из десяти тысяч миров и взять от того или иного мира все, что мне захочется…

Однако же я – и это оказалось совершенно непостижимым даже для меня самого – решил иначе и вскоре обнаружил, что вновь нахожусь на Замковом Холме в теле Попрыгуньи, которое без нее стало каким-то странно пустым. Я стоял перед своими врагами, дрожа от вполне оправданного страха, и говорил:

– У меня есть для вас как хорошие новости, так и не очень. Хорошая новость – обнаружить Оракула мне удалось. Новость похуже – я, возможно временно, потерял остальных своих спутников.

– Ты потерял Попрыгунью?! – вскричал Эван, а следом за ним и Один – его устами и тем же тоном: – Ты потерял Тора?!

– Ну, на самом деле я их вовсе не потерял, – поправился я, – а скорее был вынужден временно их оставить в царстве Сна.

Не стану пересказывать все те несправедливые и необоснованные обвинения, которые на меня обрушились после этого сообщения. Выждав, когда Один перестанет наконец кипятиться, а Хейди – ржать, я спокойно продолжил:

– Но Оракула я действительно отыскал. И если мы дадим ему то, чего он хочет, он отпустит Попрыгунью и Тора на свободу. Он мне слово дал.

– И чего же он хочет? – Взгляд здорового глаза Одина был колючим, как льдинка.

Я пожал плечами.

– А как ты думаешь? Тебя, разумеется.

Хейди, прищурившись, смерила меня взглядом.

– Ты, я надеюсь, сообщил ему, что его единственная дочь жива и здорова и всеми силами стремится его освободить?

– Конечно, сообщил, – кивнул я. – Но следует учитывать, что Мимир отнюдь не из тех, кого можно назвать излишне доверчивыми. Ему хотелось иметь определенные гарантии. А я вряд ли мог ему их предоставить.

– Ну и кто может? – спросила Хейди. – А это еще, черт побери, кто такой?

Я улыбнулся самой сладкой своей улыбкой и сказал:

– Позволь, я вас познакомлю. Это довольно смешная история.

Глава седьмая

А теперь, если можно, давайте вернемся немного назад. Я ведь на самом деле рассказал далеко не все. Если честно, предложение Оракула действительно отчасти ввело меня в искушение – да и кто на моем месте не стал бы прыгать от радости при одной лишь мысли о полной свободе и полной физической автономии? О возможности избавиться от весьма утомительного и постоянного присутствия Попрыгуньи в моем теле и в моих мыслях? О том, что – в качестве дополнительного бонуса – я получаю полное право распоряжаться Конем Странника[65], который способен с легкостью переносить меня из одного мира в другой, как только мне захочется немного сменить обстановку?

Для того чтобы все это получить, я должен был всего лишь доставить Мимиру то, что ему требовалось. То есть сдать ему нашего Генерала. И я бы с легкостью это сделал, но мне помешала одна вещь… точнее, один человек. Попрыгунья. Ибо даже в царстве Сна наша с ней связь оказалась достаточно прочной, так что она запросто догадалась о моих планах, и, надо сказать, упреки, которые она на меня обрушила, звучали не слишком приятно.

– Я просто поверить не могу, что ты оказался способен хотя бы раздумывать над таким гнусным предложением! – прошипела она. Мы в очередной раз попытались спастись бегством, и она успела сменить обличье ребенка и опять превратиться в семнадцатилетнюю девушку – естественно, со свойственным всем тинейджерам отношением к жизни.

– Какое гнусное предложение ты имеешь в виду? – попытался схитрить я.

– Ой, ну пожалуйста! – поморщилась Попрыгунья. – Я же все знаю. Ты всерьез рассматриваешь возможность оставить меня и Тора в плену, в царстве Сна, а сам намерен улепетнуть на Слейпнире и больше никогда сюда не возвращаться. Ну что, неправда?

– Но ведь обдумывать некую возможность – это еще не преступление, не так ли? – возразил я, вдруг почувствовав странную неуверенность.

– Не выкручивайся, как пойманная ласка! Подумать только, а ведь мне казалось, что ты, пожалуй, уже немного изменился к лучшему. Нет, чуда, конечно, не произошло, но кое-какие перемены явно наметились. Ты почти что человеком стал…

– Человеком? – Я был оскорблен. Ведь большего оскорбления демону и нанести нельзя!

– Ах, да какой смысл это тебе объяснять! Мне не следовало даже предполагать, что ты когда-нибудь сможешь стать иным. Для тебя ведь куда важнее иметь возможность беспрепятственно влезать в чужое тело и мысли и беззастенчиво всем этим пользоваться. Ты лжец, обманщик и…

– Но это мои лучшие качества! – запротестовал я.