Зауряд-врач

Пока он так переживал, Ольга со спутниками по тускло освещенной лестнице поднялись на второй этаж. Горецкий постучал в дверь с номером «5», нарисованным на филенке. За дверью послышались шаги, и она распахнулась.

— Добрый вечер! — поприветствовал их Довнар-Подляский. — Проходите!

На нем был парадный мундир с орденами. «Для меня надел», — догадалась Ольга. Он отступил в сторону, пропуская гостей в комнату. Оказавшись внутри, Ольга осмотрелась. Довольно скромная обстановка. Стол с четырьмя стульями, платяной шкаф, диван и буфет. Под ногами дешевый ковер, скрывающий крашеные коричневой краской половицы.

— Выпьем чаю? — предложил Довнар-Подляский. — Я заказал самовар и баранки. Они вкусные.

Он указал на стол, где стоял самовар со спиртовой горелкой и поднос с горой румяных баранок.

— Потом, — отказалась Ольга.

— Как хотите, — кивнул он. — Тогда прошу всех присесть.

Гости и хозяин разместились за столом. Горецкий помог Ольге, Довнар-Подляский — камеристке.

— Все обязались хранить тайну? — спросил зауряд-врач.

— Да, — подтвердила Ольга.

— Барышня тоже? — он посмотрел на ее спутницу.

— Познакомьтесь! — сказала Ольга. — Елена Васильевна Адлерберг. Графиня и моя фрейлина. Доверяю ей как самой себе.

— Очень приятно, — приподнялся со стула хозяин квартиры. — Валериан Витольдович Довнар-Подляский, зауряд-врач. Графиня кивнула. — Раз все посвящены в тайну, то приступим. Для начала хочу спросить вас, ваше императорское высочество, что вы знаете о крови?

— Можно без титулов, — сказала Ольга. — Я здесь неофициально. О крови знаю то, что она красная и без нее человек умирает.

— Совершенно верно, Ольга Александровна! — улыбнулся врач. — А что делает кровь красной?

— Кровяные тельца.

— Их еще называют эритроциты. Они переносят кислород к тканям. Эритроцитов у нас триллионы. Ежесекундно у человека образуется около двух с половиной миллионов красных телец и столько же разрушается. Срок жизни этих незаменимых помощников человека 125 суток. Формируются они в костном мозге черепа, позвоночника, таза и ребер. Если по каким-либо причинам эта функция нарушается, человек чувствует себя плохо. Результатом становится болезнь, которую называют лейкозом или белокровием. Она плохо лечится. Вот и вам не повезло.

Ольга кивнула.

— Как я буду вас лечить? Смотрите! — он протянул к ним раскрытую ладонь. Над ней вдруг возникло свечение. Золотисто-зеленые сполохи вздымались и опадали, пока не втянулись обратно в кожу. — Это мой дар. Свечение целебно. Благодаря нему, я спасаю жизни безнадежных пациентов. Белокровие пока не лечил, но считаю нужным попробовать. Согласны?

— За тем и приехали, — сказала Ольга.

— Для начала я попробую воздействовать на грудину. Необходим контакт с кожей. Чем ближе свечение к пораженному органу, тем сильнее эффект. Вам следует раздеться до пояса. Груди можно прикрыть, в спальне есть чистая простыня. Возражения есть?

Ольга покрутила головой.

— Тогда проходите в спальню. Елена Васильевна поможет вам раздеться. Как будет готово, позовите.

Ольга и фрейлина встали и скрылись за дверью спальни. Та оказалась небольшой. Железная кровать с никелированными шарами и плюшевым покрывалом, пышная подушка у спинки. Еще имелась небольшая тумбочка с настольной лампой и стул. Скромно, даже аскетично. Поверх покрывала лежала сложенная простыня.

Лена расстегнула пуговки на спине наследницы и помогла ей спустить верх платья до пояса. «Надо было блузку надеть, — подумала Ольга. — Но кто ж знал?» Фрейлина расстелила поверх одеяла простыню. Ольга легла на нее лицом вверх. Фрейлина стащила с нее туфельки и стала прикрывать груди концами простыней.

— Не стоит, — сказала наследница. — Он врач. Зови!

Лена вышла и вернулась с мужчинами. Довнар-Подляский взял стул и сел рядом с кроватью. Вытянув руку, положил ладонь между грудей пациентки. Та оказалась прохладной, Ольга невольно вздрогнула.

— Не напрягайтесь, Ольга Александровна! Все будет хорошо.

От его руки стало истекать тепло. Оно лилось ласково и нежно, и Ольге стало хорошо. Она закрыла глаза. Накатило воспоминание. Она, маленькая, лежит в кроватке, а отец гладит ее по спинке. У него мягкая и ласковая рука. Ольге необыкновенно приятно, и она прикрывает глазки от удовольствия…

Тепло внезапно исчезло. Ольга открыла глаза. Врач все также сидел перед ней, но его руки на ее груди больше не было. Выглядел Довнар-Подляский уставшим. Осунувшееся лицо, тени под глазами…

— На сегодня все, — сказал ей. — Продолжим завтра. Одевайтесь и проходите в гостиную.

Он встал и вышел. Следом ушел Горецкий. Лена помогла Ольге встать и одеться.

— Как ты? — спросила, покончив с пуговками.

— Хорошо, — ответила Ольга, прислушавшись к ощущениям. К своему удивлению, она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Как будто не было долгого дня с утомительными визитами, слабости и чувства разбитости. Она будто проснулась после крепкого сна.

— Сколько это продолжалось? — спросила фрейлину.

— Пару минут, — ответила Лена. — Так интересно! У него ладонь будто просвечивалась насквозь. Никогда такого не видела!

— Я — тоже, — сказала Ольга. — Идем.