Зацепить 13-го

Мой желудок радостно заурчал. Я пошел за божественным запахом, миновал кладовку и вошел в кухню.

Мама стояла у плиты.

Спиной ко мне, в одном из брючных костюмов, в которых ходила на работу. Она убрала светлые волосы от лица, зацепив их изящной заколкой, и выглядела по-домашнему.

При виде ее у меня гора свалилась с плеч.

Мама работала в какой-то консалтинговой фирме модной одежды с офисом в Лондоне.

Она постоянно находилась в разъездах, и за три недели ее отсутствия я успел по ней соскучиться.

И только что понял, как сильно.

— Привет, мам, — пробормотал я, сообщая о своем появлении. — Как дела?

— Джонни! — Мама стремительно повернулась ко мне. В руке она держала деревянную ложку. — Ты дома, — улыбнулась она. Бросив ложку на стойку, она вытерла руки о фартук и подошла ко мне. — Дай тебя обнять.

Я рассчитывал на короткое объятие, но мама не выпускала меня целых тридцать секунд.

— Мам, — усмехнулся я, высвобождаясь из ее крепких рук. — Я тут. Расслабься.

— Я так по тебе скучала. — Она неохотно разжала руки, отошла и, как всегда, окинула меня странноватым материнским взглядом. — Боже, ты вырос еще на фут.

— За три недели? — удивился я.

— Не умничай, — нахмурилась она в ответ на мой сарказм.

— Не могу, я слишком умный. — Я чмокнул ее в щеку, затем взглянул на кастрюлю с жарким. — С голоду помираю.

— Ты вообще в эти дни ел?

— Конечно.

— Как следует?

— Всегда.

— Как школа?

— Школа есть школа.

Мама не спросила про регби. Она всегда спрашивала про школу, друзей, домашнее задание, проведенный день и, бог ты мой, про мои чувства.

Но никогда про регби.

Нельзя сказать, чтобы мама равнодушно относилась к моей страсти. Просто она всегда подчеркивала, что ее больше и в первую очередь интересуют другие стороны меня.

— А Джерард? — Мама неизменно называла Гибси по имени. — Как его успехи?

— Как всегда, — ответил я, положил себе порцию жаркого и понес к столу. — Па еще не вернулся из Дублина?

Мой отец был адвокатом, и весьма успешным. Бoльшую часть времени он курсировал между графством Корк и своим офисом в Дублине. Все зависело от очередного подзащитного и серьезности дела. Но как правило, чем крупнее преступление, тем больше разъездов.

Служебные обязанности родителей и их деловые графики означали, что я был предоставлен самому себе, когда они уезжали, и это мне до жути нравилось.

Пока мне не исполнилось четырнадцать, родители просили соседку Мору Рейлли жить у нас, но, как правило, она просто возила меня в школу и на тренировки. Я был вполне взрослым, чтобы оставаться одному, и вполне самодостаточным.

Мора и сейчас заглядывала к нам, когда мама уезжала, но по большей части для уборки дома и готовки еды впрок.

После стольких лет такого образа жизни, не говоря уже о безграничной свободе, я сомневался, что вынес бы присутствие родителей, будь они постоянно дома.

— Он вернется из Дублина лишь к середине марта, и это самое раннее, — ответила мама, подходя к столу. — Я заехала к нему в Дублин сегодня утром, и мы пообедали вместе, — сообщила она, усаживаясь напротив меня.

— Зачем было торопиться? — спросил я с полным ртом. — Могла бы остаться с ним на несколько дней.

— А как ты думаешь? — спросила мама, упираясь локтями в стол. — Потому что мне хотелось увидеть моего малыша.

Я выпучил глаза:

— Мам, я не малыш.

— Ты мой малыш, — возразила она. — И всегда будешь таким. Даже если вырастешь до семи футов, ты по-прежнему останешься моим маленьким Джонни.

Божечки!

Что сделаешь с такой женщиной?

Я покачал головой, отложил ложку, поднес тарелку ко рту и допил остатки подливы; поставил тарелку и удовлетворенно вздохнул.

Никто не умел готовить так, как моя мама.

Ни повара в Академии, ни шефы местных ресторанов, где я брал еду навынос.

Эта женщина меня родила, и у нее был прямой доступ к моему желудку.

— Смотрю, твои манеры не стали лучше, — иронично заметила мама, бросив на меня неодобрительный взгляд.

— Мам, ничего не могу с этим поделать, — ответил я и подмигнул. — Я растущий организм.

Я пошел к плите за второй порцией, остановился и стал есть там.

Какой смысл садиться, если я собираюсь очистить всю кастрюлю?

— Ты же на прошлой неделе проходил медосмотр. Как результаты? — спросила мама. — Доктор Мёрфи доволен показателями?

Откуда мне знать, если я к нему не ходил?

Я ограничился общими фразами, торопясь перенести содержимое кастрюли себе в желудок.

— А что говорят врачи в Академии? — допытывалась мама. — Насколько знаю, им не нравилось, что ты слишком быстро вернулся к играм.

Я вновь прибегнул к общим фразам, поскольку мне совсем не улыбалось затевать очередную дискуссию с мамой.

Если совру, она поймет, она же видит меня насквозь.

Если скажу правду, запаникует.

При любом раскладе она захочет увидеть область травмы, то есть мой член и яйца.

И при любом раскладе я потеряю терпение и скажу «нет».