Затишье перед бурей

– Лорета, – сказал сеньор Рагуленко, отступив на полшага, – тогда вы можете звать меня просто Серхио… Мы очень рады, что вы приехали к нам! Ведь послезавтра церемония, во время которой рота spetsnaz армии Конфедерации и взвод кубинского spetsnaz получат свои знамена и свои названия. Spetsnaz – это такие специально обученные солдаты, элита, если хотите. Так вот, кубинский взвод попросил, чтобы его назвали в вашу честь. Не могли бы вы лично во время церемонии вручить новое знамя взвода его командиру?

20 (8) декабря 1877 года, полдень. Константинополь. Дворец Долмабахче

Канцлер Югороссии Тамбовцев Александр Васильевич

– Добрый день, ваше императорское величество, – приветствовал я свою гостью, – прошу, присаживайтесь. Я очень рад тому, что вы смогли найти время для того, чтобы нанести мне визит.

Ее императорское величество императрица Мария Федоровна элегантно присела на краешек кресла, аккуратно расправив складки нарядного серого платья. Совсем еще не старая женщина, которой недавно исполнилось тридцать лет. Но недаром ее отец, датский король Кристиан IX, с детства называл юную принцессу Дагмару – «моя умная дочь». И, похоже, он знал, что говорил.

Мария Федоровна была именно умна, а не хитра и расчетлива, какими часто бывают некоторые дамы. И хоть Александр III и не допускал свою супругу к реальной политической деятельности, но оставил ей только руководство благотворительными «Учреждениями императрицы Марии». Но эта незаурядная женщина сможет еще много сделать для великой страны, ставшей ее второй родиной. В первую очередь это касается воспитания подрастающих членов правящей семьи. Речь идет о цесаревиче Николае и наследнике второй очереди, Георгии. Пока все это еще не поздно сделать. Но для того нам надо с ней обговорить несколько достаточно важных и деликатных моментов.

– Добрый день, Александр Васильевич, – ответила императрица, одарив меня обаятельной улыбкой, – должна сказать, что я весьма много была наслышана о порядках, которые несколько отличаются от наших, общепринятых.

– И каковы ваши впечатления, ваше императорское величество? – поинтересовался я, понимая, что Мария Федоровна имеет в виду женский персонал нашего богоугодного заведения.

– Все виденное мной – весьма смело и оригинально, Александр Васильевич, – ответила императрица, – и при этом безо всякой вульгарности. Хотя я бы пока поостереглась заводить подобные порядки и моды у нас, в Петербурге. Многие меня не поймут. Сразу чувствуется, что вы пришли к нам из иного мира.

– Роль женщины в обществе, – сказал я голосом сварливой свекрови, – может и должна заключаться не только в рождении и воспитании детей, как бы важно это ни было. Любой человек, в том числе и женщина, может обладать талантами в разных областях, и было бы грешно этим не воспользоваться. Считается, что мужчины по большей части склонны к занятиям, связанным с риском и большими физическими нагрузками. А женщины, напротив, склоняются к тому, что требует усидчивости, внимания и кропотливой работы. Профессии учителя, медика, бухгалтера и канцелярского работника в наше время считались преимущественно женскими. И это в большей части всех устраивало. Ну, и кроме того, красивым женщинам не стоит стесняться своей красоты и чувственности, и их одежда должна не скрывать, а подчеркивать лучшие достоинства фигуры.

– Вы правы, Александр Васильевич, – согласно кивнула императрица, – и мне стоит задуматься над вашими словами. Хотя мне все же кажется, что для любой женщины важнее всего остального быть доброй женой и хорошей матерью.

– И это тоже, – сказал я, – главное, чтобы семейные привязанности не мешали всему остальному. Еще в Святом Писании осуждалось закапывание талантов в землю. Бывают, конечно, и крайние случаи. Например, то, что случилось с императрицей Екатериной Великой, обратившей свой материнский инстинкт на всю Россию и совершенно позабывшей о собственных детях. Кто знает, как сложилась бы судьба императора Павла Первого, если бы его мать относилась к нему с чуть большей теплотой и лаской?

Мария Федоровна задумалась.

– Я вас поняла, Александр Васильевич, – сказала она, – во всем есть та грань, которую не стоит переходить. Но я, в первую очередь, все-таки жена и мать. И, в отличие от императрицы Екатерины Алексеевны, меня беспокоит не только судьба государства, но и судьба моих собственных детей.

– В нашем случае, ваше императорское величество, – сказал я, – судьба ваших детей неразрывно связана с судьбой государства.

Мария Федоровна насторожилась.

– Вы имеете в виду то, что в вашем прошлом натворил Ники, когда стал императором? – прямо спросила она у меня.

– Отчасти да, – ответил я, – проблема, видите ли, не в вашем сыне как в таковом, а в том, насколько он оказался готов к ожидающим его испытаниям. Но и это пока еще не поздно изменить.

Я сунул руку в ящик стола и вытащил несколько сколотых степлером листов бумаги.