Засыпь меня пыльцой (СИ)

Тэхён — однозначно да: ну как же, Гук-и же весь такой миленький и пушистенький крольчонок, как от него вообще можно ждать какой-то подвох? Ну, киданул Нама из своего сознания, а с кем не бывает по неопытности? Послушать тех же стихийников — они целые деревни сносили, когда силу контролировать не умели, а тут какой-то Намджун, которого, в общем-то, не так уж и жалко: он сильный, быстро оклемается.

— Куда дальше, Чон… хук? — Хоби, как его прозвали в кругу друзей, решает максимально выказывать свою неприязнь к чужаку: не нравится ему этот парень, вот и всё тут — и дело, чует внутренний волк Хосока, здесь не только в несчастном случае с Джуном.

Есть в нём что-то крайне подозрительное, и хотя серьёзных оснований полагать, что он — потенциальный враг, нет, но Чон на всякий случай делает себе пометку приглядывать за ним время от времени. Так, на всякий случай.

— Нам нужно брать на север, там есть пара деревень по пути, где мы сможем заночевать, — говорит Чонгук, стойко игнорируя намеренно допущенную ошибку.

— Там есть трактиры?

— Нет. Но если помочь местным жителям с какой-нибудь пакостью, по типу барабашек или оборотней в полную луну, — полный торжества и скрытого ехидства взгляд на Хосока, — то можно рассчитывать на кров над головой.

— Но барабашек же не существует, — растерянно тянет Чимин, озадаченно хмурясь.

— Как удачно, что местные жители этого не знают, верно?

Хоби еле подавил шипение, рвущееся из груди: этот парень напрягает его до зуда в пальцах, и он ждёт не дождётся, когда же тот свалит, помахав ручкой на прощание.

— Если все готовы, можем выдвигаться, — подытоживает Нам, резко оказываясь в седле. — Да и наши импровизированные каникулы не вечны — Джин пусть и заболтал преподов, но отпросить нас получилось не более, чем на месяц.

— Тогда тем более — едем, — подхватывают остальные.

Чонгук наблюдает за ними с грустью, с лёгкой примесью зависти: они выглядят такими разными, но при этом воспринимаются вместе, как нечто цельное — один сплочённый организм, где каждый готов глотку перегрызть за любого из тех, кто удостоен чести принадлежать этому кругу. У него такой дружбы не было никогда.

«Едем… »

***

В деревне они оказываются ближе к вечеру: невыносимо много времени убито на прокладывание дороги сквозь кучи коряг и валунов, на которые местные леса были так щедры в это время года.

С интересом оглядываясь по сторонам и ища хоть какие-то признаки жизни в этой, казалось бы, абсолютно пустой деревеньке, друзья и Чонгук, к ним прибившийся, осторожно рассёдлывают коней. У парня нет скакуна в резерве, а потому он передвигается вместе с любезно приютившим его Тэхёном, что неимоверно бесит Хосока, в котором враз проснулось дремавшее до этого чувство собственника.

— Эээй, есть тут кто?!

— Давай, покричи ещё громче, чтобы тебя точно услышала вся нечисть в этой округе, — Юнги кидает хмурый взгляд на смутившегося Гука.

— А этот гном дело говорит, — хмыкают откуда-то сбоку.

Все синхронно оборачиваются на звук: крепко сбитый мужчина в чисто крестьянском облачении, стоящий у одного из домов и хитро улыбающийся, не внушает доверия даже больше, чем Чонгук.

— Ну здрасьте, гости дорогие, я — Бан Джихён — старшина этой деревни, — произносит он, и Джин ощущает резкую антипатию к незнакомцу.

Маслянистые глазки, отвратительный запах потного тела, который чувствительные рецепторы эльфа улавливают даже на расстоянии в несколько метров — да и общее впечатление буквально орёт о том, что им следует уматывать отсюда как можно скорее.

Нельзя. Скоро стемнеет окончательно, а ехать по лесу глубокой ночью — не лучший вариант.

— Приятно познакомиться, — выдавливает Чонгук и по старинному обычаю этих земель преподносит Бану несколько «даров» в знак того, что они пришли с миром.

Ничего особенного: хлеб, парочка снадобий для лечения несложных болячек и пара пучков сезонных трав — но в обычае важна не столь ценность подарков, сколь чисто символическое проявление уважения.

— Хм, что же привело сюда столь обворожительных особ? — его взгляд задерживается на Юнги, и это сильно напрягает остальных, не понимающих, что могло послужить тому причиной.

Перед въездом в деревню, дабы не травмировать нежную психику обывателей, и не быть сожжёнными по вине банальнейших стереотипов, Нам наложил простенькую иллюзию, скрывающую крылья Мина, его клыки и очаровательные, но весьма красноречивые уши Сокджина. Может ли быть такое, что простой смертный, игнорируя магию, замечает что-то необычное в гостях? Да нет, исключено.

— Позвольте нам ненадолго задержаться в вашем поселении, — начинает Чонгук, которому, как наиболее сведущему в местных традициях, доверили почётную должность оратора. — Мы можем помочь вам с лечением больных и раненных взамен на ночлег.

— Что же… — тянет мужчина, — есть у нас одна тяжелобольная, никто не знает, что с ней такое. Думали, хворь какая, но наша знахарка только плечами пожимает, говорит, нет во всём мире хвори такой… губительной.

— Проводите меня к ней, — просит Тэхён.