Заступник и палач

Пока пара всадников не скрылась за поворотом дороги, за ними пристально следили хозяин таверны, его сыновья и с десяток побитых слуг. К счастью, произошедшая недавно драка обошлась без смертей и серьезных увечий, но материальный ущерб был огромен. Взбесившийся при упоминании о деньгах посетитель переломал всю мебель и побил все, что было из стекла и глины. Поскольку сделал он это голыми руками, попутно утихомирив пытавшихся оказать сопротивление слуг, хозяин заведения пришел к весьма логичному выводу, что его люди бились не с обычным нищим дебоширом, а с приспешником темных сил, одержимым, как минимум самим Вулаком. Как только всадники скрылись из виду, хозяин приказал старшему сыну седлать коня и, не мешкая, направляться в Дукабес, где, по слухам, долетевшим аж до его придорожной корчмы, сейчас искоренял скверну целый отряд Небесного Братства.

Трактирщику было невдомек, что к этому времени рыцарство уже прервало рейд и, покинув город, направилось к Храму Судьбы, находившемуся в противоположном направлении. Благое намерение донести и тем самым отомстить за причиненный ущерб натолкнулось на непреодолимую стену не зависящих от него обстоятельств. Еще полвека назад вутеркельский лес был тихим местечком, радующим слух шумом дубрав и мирным щебетанием безобидных птичек. Чарующая, умиротворяющая зелень листвы и душистый ковер благоухающих трав на лужайках заставляли забредших в лес путников позабыть о житейских невзгодах и, как это принято говорить у людей, воссоединиться с природой. Полвека – большой срок, за который возможны всякие изменения. Писаная красавица превращается в ворчливую старушку, изливающую ведра желчи на окружающих лишь за то, что на нее больше не обращают внимания, крепкая сталь покрывается ржавчиной, деревья гниют и высыхают, когда-то неприступные стены крепостей дают трещины и осыпаются сами по себе, без какого-либо постороннего вмешательства.

Доктор Время разительно изменил вутеркельский лес, но операция прошла не без участия талантливых ассистентов. Очнувшиеся от долгой спячки древние божества почувствовали угрозу от «небесного» человечества с их механическими слугами и, как всякое существо, старающееся обезопасить свое жилище, насоздавали множество фортификационных преград. Люди копают рвы и обносят деревни высоким частоколом, Озеты в принципе занялись тем же самым, но на более высоком технологическом уровне. Они специально создавали труднопроходимые места, в которых можно было спрятаться и переждать, пока охотящимся за ними не надоест ходить кругами возле неприступной природной крепости.

Вутеркельский лес стал одним из таких неприступных и неприглядных районов. Однажды, никто уже не помнит, в каком именно году, из-под земли забили холодные ключи. Оказавшиеся под водой травы стали гнить, а запруженные деревья чахнуть. На месте прекрасного леса быстро организовалось множество зловонных болотцев, в которых вскоре завелись гарбеши, силсы, хабриты и прочая мелкая, но очень опасная нежить. Как верные цепные псы, они охраняли покой господ и неприступность их тайных жилищ. Только в округе Дукабеса было около десятка подобных мест, пугающих глаз чащ, где долго не ступала нога человека. Чарующий вутеркельский лес, а «вутеркель» переводится с лиотонского, как «обворожительный, божественно прекрасный», отличался от других лесных массивов лишь тем, что люди впервые столкнулись в нем с вутерами. Оборотни-ящеры появились так же неожиданно, как из-под корней деревьев хлынула холодная вода, и отбили желание у жителей Дукабеса и местных деревень ходить по грибочки.

– Жуткое место, – спешившийся Палион окинул вершины мертвых деревьев оценивающим взглядом, – можно было сразу догадаться, что здесь Кергарн и прячется. Я-то ладно, местности почти не знаю, а как ты-то сплоховал?

– Во-первых, со стороны Дукабеса окраина леса не так страшно выглядит, – ответил Вебалс, беря под уздцы лошадей и привязывая их поводьями к стволу треснувшего дерева. – Во-вторых, я тебе всю дорогу объяснял, что близ Дукабеса таких вот лесных кладбищ множество, а в-третьих. – Вебалс замялся, то ли прислушиваясь к карканью неизвестных птиц, то ли раздумывая, как облечь свою мысль в более или менее деликатную форму, – …ты разве не замечал, что мерзавцы обычно трутся возле приличных людей, грязь пачкает лишь идеально чистый костюм, а нагулявшийся кот первым делом оботрется вонючим брюхом о чистый ковер?

– Проще говоря, если Кергарн черен душой, то тянется к свету и старается избегать подобных мест.

– Угу, – кивнул головой Вебалс, – ему бывает чрезвычайно тошно смотреть на деяния рук своих, поэтому никогда нельзя точно сказать, занесет ли его в комфортабельную лесную нору, или стоит вести поиск в иных, совершенно противоположных его сущности местах.

– Ладно, не будем на гуще гадать, по ходу пьесы разберемся, – проворчал Палион и первым ступил под призрачную сень мертвых деревьев.