– Десятилетним русским дьяволенком я попадаю в среднюю школу в Сундсвалле, но, когда мне исполнилось четырнадцать, я выглядел точно как сегодня, – сказал Макс. – И тогда уже был дома.
– Твоя мать и ее новый мужчина? Как все у них сложилось?
– У матери началась вторая серия. Только…
– Я понимаю, – перебил Макса Юханссон. – Что случилось с тобой?
– Сначала меня отдали в приемную семью, где я оставался до пятнадцати лет. Жил в Тимро к северу от Сундсвалля. У приличных людей, и не их вина, что я попал в колонию. Меня понесло в то время. После последнего побега из дома я оказывался там несколько раз, пока мне не исполнилось восемнадцать, а потом мой куратор нашел для меня работу. У Эверта, в строительной фирме, которой он владел в Сундсвалле. Мы обновляли главным образом его собственные хибары. Потом я трудился у него постоянно. В последний год в усадьбе, где он живет.
– И что сказал мой брат? – спросил Юханссон. – В первый раз, когда вы встретились, я имею в виду?
«Глупый вопрос», – подумал он.
– Это я помню. Отлично помню его слова. Он сказал, что, если я не перестану вредничать и не начну работать, как все нормальные и приличные люди, он лично позаботится о том, чтобы моим единственным желанием стало снова оказаться в чертовом детском доме в России.
– Похоже на Эверта, – заметил Юханссон.
– Эверт не из тех, кто позволит себя доставать, – сказал Макс и улыбнулся многозначительно. – И при этом он лучший из всех людей, с кем я встречался. Он всегда очень хорошо говорит о шефе, кстати.
– Он всегда хорошо говорит и о тебе, Макс, – произнес Юханссон серьезно. – Эй, Бу, – продолжил он и кивнул своему лучшему другу. – Тебя еще что-нибудь интересует?
– Твоя мать, Макс? Как сложилась ее жизнь?
– Она умерла, – сказал Макс и пожал плечами. – Семь лет назад. От рака печени. Странно, конечно, мне было шестнадцать тогда, но я едва помню, как она выглядела. Точно как с отцом, хотя тогда мне было только четыре и я почти не встречался с ним.
«Наверное, это стало освобождением для тебя», – подумал Юханссон.
– Послушай, Бу, – сказал он. – Та маленькая блондинка-официантка, за которой ты наблюдаешь уже пять минут…
– И что там с ней? – спросил Ярнебринг.
– Ты не мог бы махнуть ей, чтобы я получил бокал красного вина к тефтелям, – попросил Юханссон.
– Меня интересует одно дело, шеф, – сказал Макс пару часов спустя, когда они высадили Ярнебринга и взяли курс на Сёдер.
– Я слушаю, – буркнул Юханссон.
– Относительно полиции, моего желания поступить туда. Это возможно? Возьмут ли они такого, как я?
– Нет, – ответил Юханссон. – Если это как-то утешит тебя, без полиции ты тоже вполне обойдешься.
– Я так же считаю, – сказал Макс и кивнул.
Когда они вернулись домой, Юханссон лег на диван и заснул, по большому счету мгновенно. И проснулся оттого, что Макс осторожно коснулся его руки.
– Да, – сказал Юханссон.
– Звонила ваша жена, шеф, – сообщил Макс. – Она интересовалась, как вы себя чувствуете, спрашивала, нормально ли, если она и ее подруга переночуют за городом.
– И что ты ответил?
– Что все замечательно, – сказал Макс и улыбнулся. – Что вы, шеф, чувствуете себя хорошо и так далее.
– Отлично, – буркнул Юханссон.
Потом он, скорее всего, заснул снова. И спал без сновидений на этот раз. Проснулся оттого, что за окном начало светать. С болью в голове, поскольку забыл принять свои лекарства. Он пошел в ванную. Вымылся холодной водой. Проглотил несколько дополнительных таблеток на всякий случай. Потом лег в кровать и снова заснул.
71
Воскресенье 8 августа 2010 года
Воскресенье оказалось для него плохим днем. И ситуация нисколько не улучшилась оттого, что Юханссон догадался связать это со вчерашним продолжительным обедом. К счастью, Пия собиралась приехать только ближе к вечеру, поэтому у него хватало времени привести себя в порядок. Он позвонил ей на мобильный. Не потому что соскучился, просто его мучила совесть, и он хотел как-то усмирить ее. Голос жены звучал радостно. С грибами им на удивление повезло, и стоило воспользоваться случаем в полной мере.
Давление в груди не позволяло дышать нормально, кроме того, никак не уходила головная боль. И сначала Юханссон попытался действовать по своему новому распорядку в надежде, что все пройдет. Проглотил обычные пилюли, принял душ и побрился. Сам пришел на кухню приготовить себе завтрак. Макс застал его за этим занятием и не смог скрыть беспокойства, взглянув на него украдкой.
– Как дела, шеф? – спросил он.
– Могли быть и лучше, – ответил Юханссон. – Но все образуется. А как дела у тебя?
– Нормально, – ответил Макс. – Идут своим чередом. Не о чем беспокоиться. Если шеф сядет, я разберусь с едой.
Макс взялся за дело, а Юханссон вернулся к себе. Правда, сначала зашел в ванную, проглотил еще одну маленькую белую пилюлю, принял таблетку от головной боли, а затем лег на диван у себя в кабинете и великодушно позволил Максу принести ему завтрак на подносе.
Юханссон выпил кофе, минеральную воду, свежевыжатый апельсиновый сок и большой стакан йогурта. Постепенно боль ушла, и ему стало легче дышать.