«И единственное, что мне пока удалось, – так это вернуть ей ее заколку».
– Удачи тебе, – сказала Матильда. – Надеюсь, ты доберешься до сделавшего это. И скажешь мне, когда будешь знать, кто он, – добавила она.
– Зачем? – спросил Юханссон.
– Я готова выцарапать ему глаза, – сказала Матильда. – Вцепиться когтями и вырвать их. Все просто: раз – и нет.
56
Вторая половина пятницы 30 июля 2010 года
Пока они возвращались в автомобиле с лечебной физкультуры, Юханссон сначала молчал, размышляя о том, по чьей вине это происходит. Из-за кого приличные, вполне нормальные и даже крайне порядочные люди постоянно рвались самым ужасным способом лишить жизни человека, с которым даже никогда не встречались.
«Если бы мне самому пришлось вести расследование, когда все случилось, этот отморозок не позднее чем через месяц сидел бы в тюрьме, и пусть время нельзя повернуть вспять, но в таком случае мы избежали бы всего другого, – подумал Юханссон. – Убийцу Жасмин забыли бы, точно как Йона Ингвара Лёвгрена, Ульфа Олссона и Андерса Эклунда. Все, за исключением тех, кто стоял совсем близко к их жертвам, тех, кого таким, как Лёвгрен, Олссон и Эклунд, не удалось убить самым наипростейшим способом. Тех, кто получил шанс выжить, но страдал до конца жизни. В отличие от других, кому дистанция позволила забыть обо всем и идти дальше. Но вести это расследование выпало Бекстрёму, и, естественно, все закончилось, как происходило всегда, когда он брался за дело».
Впрочем, это вина не только Бекстрёма, подумал он. Возможно, также и его начальника, посчитавшего, что Бекстрём способен руководить расследованием, даже не имея понятия, как проводится обычный допрос, и еще меньше разбираясь в том, как добиться хоть какого-то реального результата. Или его лучшего друга книгоиздателя, которого ограбили и прилично отметелили, поскольку он пригласил к себе не того человека и в результате лишился бумажника и старого вечернего платья Риты Хейворт. А в довершение всего ему достался Эверт Бекстрём в качестве вершителя правосудия.
Возможно, даже и Бекстрёма особо не в чем винить. А спросить ему, пожалуй, прежде всего следовало с самого себя, поскольку он не сумел оградить от таких субъектов, как Эверт Бекстрём, полицейский корпус, практически свою семью. Ту самую организацию, в высшем руководстве которой он сам просидел в течение последних двадцати лет службы.
– Я сейчас размышляю над одним делом, – сказал Юханссон и кивнул своему водителю Матильде.
– Я слушаю, шеф, – ответила она.
– Относительно твоих слов, – продолжил Юханссон. – Что ты вырвала бы глаза тому, кто убил Жасмин. Ты действительно поступила бы так?
– Будь это моя дочь? – уточнила Матильда. – И если бы такие, как ты, позволили ему выйти сухим из воды?
– Да, – сказал Юханссон.
– Я сделала бы это, – подтвердила Матильда.
– Я тебя услышал, – буркнул Юханссон.
– Я понимаю, почему ты спрашиваешь.
– И почему же? – поинтересовался Юханссон.
– Просто, мне кажется, ты найдешь его, – ответила Матильда. – Я почти на сто процентов уверена в этом. А тогда, по твоему мнению, есть опасность, что я узнаю, о ком идет речь, и попытаюсь получить, например, сто миллионов, намекнув ее отцу о том, как его зовут и где он живет.
– А ты поступила бы так?
«Здесь ты наверняка не одинока», – подумал он.
– Нет, – ответила Матильда. – Всему есть границы. Если бы дело касалось моей дочери, конечно, порвала бы его на куски. Но это совсем другое дело, нет.
– И почему? – поинтересовался Юханссон.
– Всему есть границы, – повторила Матильда. – Ты же должен это знать.
– Я знаю, – сказал Юханссон.
«Границы, которые ты никогда не сможешь переступить, поскольку в противном случае сам станешь хуже тех людей, которые столь ужасны, что ты даже не в состоянии отнять у них жизнь».
– Пусть он просто получит пожизненное, позаботься об этом, – сказала Матильда. – Тогда все будет нормально, и тебе не придется беспокоиться за таких, как я.
Приехав домой, Юханссон сразу же позвонил старому другу своего брата Эверта. С ним они обычно охотились вместе. Известному журналисту, специализирующемуся в области экономики. Он уже сорок лет внимательно следил за всеми важными событиями в мире бизнеса, знал почти всех, причастных к той сфере человеческой деятельности, и не боялся кольнуть кого-то при необходимости.
– Я звоню, чтобы задать один вопрос, – сказал Юханссон. – Надеюсь, не помешал тебе?
– Рад слышать тебя, Ларс. Ты никогда не мешаешь. Как у тебя дела?
– Лучше некуда, – солгал Юханссон.
– Тогда, как обычно, увидимся на охоте на лосей, – сказал его добрый друг.
– Я тоже на это надеюсь, – буркнул Юханссон. – Как я уже намекнул, меня интересует одно дело.
– Спрашивай, ради бога.
– Йозеф Саймон… Ты знаешь его?